было переведено на казенное жалованье. Те же священники, кому не досталось приходов, должны были призываться в армию.[323] Тем самым реформа предполагала еще и физическое сокращение духовного сословия. Наконец, многие монастыри, не приносящие государству дохода, закрывались.
Императрица Екатерина II, как известно, не отличалась набожностью, религиозные обряды и требования наружного благочестия она исполняла лишь в силу тактических соображений и была далека от какой-либо духовности. Более того, она была деисткой и поклонницей Вольтера.[324] Екатерине, которая смотрела на религию с чисто утилитарной точки зрения, церковь представлялась исключительно как дополнительный механизм управления государством.
Вскоре после вступления на престол Екатерина издала указ об отобрании в казну монастырских имений и введении монастырских штатов, что вызвало резкий протест высшего духовенства. Митрополит Ростовский Арсений пишет в Синод об ограблении монастырских имений и вмешательстве светских лиц в духовные дела. Было назначено расследование. На допросе во дворце в присутствии императрицы Арсений говорил столь резко, что Екатерина зажала себе уши, а ему «заклепали рот». На заседании Синода состоялся суд, который лишил митрополита архиерейского сана и предал, после расстрижения, суду светскому, которому надлежало осудить Арсения на смертную казнь за оскорбление императрицы. Такое поведение священника было неожиданностью для власти: обычно церковь молча сносила унижение. Видимо, поэтому дело закончилось изданием царского указа, по которому Арсений был освобожден от светского суда, ему был оставлен монашеский чин и объявлена ссылка в один из дальних монастырей.[325]
Следуя политике Петра I, Екатерина стремилась к закрытию монастырей и сокращению численности монахов,[326] считая такого рода деятельность «мелочным, бесполезным делом, из которого ничего не происходит», «формой человеческого дурачества», «детской игрой», бесполезной для человечества.[327] В результате к последней трети XVIII в. было уничтожено четыре пятых русских монастырей.[328]
Воспитанная литературой Просвещения, Екатерина придерживалась начал терпимости и относилась снисходительно к раскольникам, которым были возвращены некоторые гражданские права, не применялось насилие. Кроме того, по настоянию императрицы предпринимались определенные шаги для того, чтобы побудить раскольников, бежавших в Польшу (а их было до 300 тыс. человек), вернуться в Россию.
И, наконец, Екатерина II сделала еще один шаг к полному включению духовенства в число государственной бюрократии. В 1790-х гг. она проводит в жизнь задуманную еще Петром III реформу и совмещает границы епархий с границами губерний. Тем самым церковные иерархи дополнительно подпадают под контроль губернаторов.
Павел I, продолжая политику веротерпимости, что, надо сказать, еще более понизило значение церкви, подписывает Указ о свободе культов.
Это правило соблюдалось не очень строго, и лишь в 1860-х гг. государство добилось того, что число получающих жалованье священников соответствовало числу действующих приходов.
По мысли Вольтера, религия – это узда для народа, и «если бы не было Бога, то Его нужно было выдумать», чтобы держать народ в повиновении.
См.:
См.:
См.: Русский архив. 1864. С. 587–588.
В XIX в. многие монастыри были восстановлены, к 1900 г. в стране имелось более 828 монастырей и 58 283 монаха и послушников обоего пола (см.:
