затрещали встревоженные аномалии, дружно квакнули лягушки в болотных зарослях. Через час снова наступила тишина. Периметр волна Вспышки не накрывала, только отголоски её прокатывались лёгким бризом. Зато в центре, у Станции, творилось настоящее светопреставление. Оказаться там вне укрытия означало верную смерть, ну, или в лучшем случае, потерю рассудка. Однако бывали и исключения. Сталкер Мутант, например.
Хлыщ, Антонов, профессор и капитан наблюдали за Вспышкой с крыши КПП. Пропустить такое представление было нельзя, особенно если находишься вне досягаемости его губительного воздействия. Когда всё затихло, спустились вниз, пошли проведать Барсука. Все, кроме Сладкова. Ник уединился в кабинете Васнецова, чтобы немного поработать, да и не хотел он показываться Лёхе, хотя Хлыщ резонно заметил:
– Лёху сюда сама Зона привела, пусть идёт с нами.
После случая с кондуктором профессор немного успокоился относительно безопасности экспедиции, но, всё равно, к появлению новых участников, пусть и проверенных сто раз, относился с подозрением. Хотя, какой Барсук новый – гораздо раньше Хлыща в Зону пришёл, со Сладковым много раз работал, вспомнить хотя бы те же съёмки для телеканала «Наука» в компании Лёвы Садовского. С другой стороны, любой, кто мог узнать профессора, в контексте данного похода получал своего рода «чёрную метку». Васнецов не в счёт.
– Ник, за Барсука не беспокойся, – продолжал увещевать профессора Хлыщ, – Финансовый вопрос я с ним решу, а насчёт сохранности тайны, так лучше он всегда перед нашими глазами будет. Точно никому не сболтнёт и никто его не заставит расколоться. А как сталкера ты его знаешь.
Профессор колебался. Охраняющие группу солдаты Васнецова никогда его раньше в глаза не видели, плюс ко всему – после удачного сопровождения они навсегда покинут Периметр. Армсталы до последнего момента тоже не будут знать о цели данной миссии. Васнецова даже обсуждать не надо. Но Барсук…. Лёха был хорошим бойцом и преданным товарищем, но на язык бывал слабоват. Поэтому, единственный вариант – взять его с собой. В рейде поможет, да и сболтнуть некому будет. Убирать Лёху тоже никто не стал бы. Сладков имел конкретные указания от спонсоров экспедиции по поводу случайных свидетелей, но никогда не применил бы крайнюю меру по отношению к людям, которых он знал. В конце концов – он учёный, а не вершитель чужих судеб.
Барсук чувствовал себя неплохо. Местный фельдшер, сержант Авдотьин, сделал все возможное, чтобы поставить сталкера на ноги в максимально короткий срок, хотя, для того, чтобы перестать хромать и хвататься за расцарапанное бедро, Лёхе предстоял еще не один день реабилитации, причём теперь уже в походных условиях.
Рюкзак Захара Барсук благополучно вынес с поля битвы, в нём среди прочих вещей нашли мобильный телефон, в котором, понятное дело, был номер жены непуёвого «туриста». Васнецов позвонил, пять минут внимал плачу на другом конце провода, после чего услышал: «Да так ему и надо, скотине, всю жизнь лапшу на уши вешал, по бабам шастал, да пальцы загибал!». Васнецов обещал передать не съеденные
