давностью лет она не стреляет.
– Сколько до места? – уточнил профессор.
– Не больше километра. Метров за сто тормознём, разведаем.
Группа тронулась дальше. Пройдя практически километр, Хлыщ снова дал команду остановиться, подозвал рядового Шустова.
– Пойдешь со мной в разведку. Барсук, пасёшь группу. Не разговаривать, не импровизировать. Просто ждите.
Проводник махнул бойцу и, раздвинув стебли камыша, скрылся из виду. Шустов двинулся следом. Практически сразу перешли на движение на полусогнутых ногах, стараясь при этом ступать максимально бесшумно – мало ли, вдруг эта штука еще и на звуки реагирует. И вот Хлыщ замер, поднял руку. Метрах в десяти сквозь заросли проступали очертания знакомой каждому местному сталкеру забытой на болоте военной машины. Старая бронированная черепаха больше чем наполовину увязла в превратившейся в вязкую лужу огневой позиции. Её, похожее на колун, рыльце торчало чуть вверх, а жало автоматической тридцатимиллиметровой пушки было безвольно опущено на люк механика-водителя. Практически вся надводная поверхность БМП была испещрена надписями и рисунками, самыми хрестоматийными из которых являлись «Клещ + Буба = Зона навсегда!» и абсолютно неправильный знак радиации на башне. Кто такие эти Клещ и Буба, никто уже не помнил, как и стёрлось в памяти народной имя художника-самородка, не сумевшего воспроизвести элементарный символ.
Железяка не подавала признаков жизни, однако кое-какие изменения Хлыщ заметил. Во-первых – ствол пушки сдвинулся чуть вправо, во-вторых, годами налипшие на корпус грязь и тина теперь плавали по водной глади бывшей огневой точки рядом с БМПшкой. В третьих – что самое непостижимое – люк на башне был открыт. Люк, который, как и остальные люки этой машины, пыталось распечатать не одно поколение бродяг. Непорядок!
– Шустов, – Хлыщ повернулся к солдату, – обойдем машину вокруг, посмотрим, что к чему.
Тот кивнул. Двинулись в обход слева. Когда оказались на уровне кормовых дверей, Хлыщ замер и прислушался. Точно! Из машины доносился едва различимый звук, словно кто-то копошился внутри. Как по команде, разведчики передернули затворы и превратились в слух. На несколько минут наступила тишина, затем звук повторился, но уже громче, и над люком показалась уродливая, похожая на гигантскую картофелину, голова. Гиперсвин! Аж отлегло. Тупая скотина облюбовала себе гнездо в неизвестно каким образом открывшемся для посещения БМП.
Гиперсвины, а конкретнее – мутировавшие, по версии учёных, до безобразных форм и пропорций свиньи, считались не самыми опасными хищниками Зоны. Они были глупы и трусливы, но нанести урон одинокому путнику могли немалый, вплоть до летального исхода – их паукообразные лапы с твердым хитиновым покровом на заостренных концах на раз рвали бронежилеты, не говоря уже об обычных комбинезонах и куртках. Однако, для бывалого сталкера или егеря гиперсвины, особенно в малом количестве, сильной угрозы не представляли.
– Спокойно Шустов, – Хлыщ с улыбкой подмигнул
