что звонок был важный и не требующий отлагательства. Он отошел на несколько шагов от Густава, повернулся спиной и стал что-то очень быстро вполголоса объяснять звонившему:
– Скоро, скоро! – расслышал последние слова Густав.
Он немного протрезвел и теперь благодарил судьбу за то, что под действием крепкого самогона там, в зале ресторана, чуть было не рассказал Гёйсе – случайному человеку, которого сам знал без году неделя, о своем секрете, укрытом в далеком финском чемодане. Смешно, однако всего пару минут назад он даже собирался пересмотреть свои планы и в дальнейшем, возможно, даже субсидировать его миссионерство. Теперь, на свежем воздухе, у него на секунду возникло ощущение, что Гёйсе как-то сам так искусно подвел к этому разговор, что если бы не подошедший официант, то он бы точно раскололся! «Да, нет, глупые подозрения, – одернул себя Сирманн, – опять начинают мерещиться скелеты в шкафу. Все в порядке». И он вновь рассеяно улыбнулся, глядя, как его знакомый, закончив разговор, повернулся и ободряюще кивнул:
– Звонит… Звонил майн друг, – и он вновь указал на значок на груди, – говори, ты быть Владивосток? Я – скоро. Друг от Эстония. Учи Библия!
– Гёйсе, дело в том… – начал Густав…
– Ei! (Нет! фин./) Надо бистро, – озабоченно прервал его проповедник, пряча трубку и поглядывая на часы, – Фиодор спи, ми don`t know, where to go (не знаем, куда идти /англ./).
– Туда я возвращаться не буду, – указал Густав на дверь ресторана, – Мы доедем сами. Мне кажется, все таксисты знают, где наша гостиница.
– О`кей, – кивнул Пюйкеннен и, подхватив клетку с канарейкой, быстрым шагом направился к дороге. Густав вздохнул и пошел следом.
Он не знал, как ему теперь избавиться от проповедника. В его душе смешались чувства. С одной стороны, он готов был подозревать кого угодно – настолько сильно опасался за свой пакет. И в этом смысле друзья ему были не нужны. Но с другой стороны, этот добродушный финский парень, слегка неуклюжий, но искренний и, казалось, такой честный во всем, разве мог не вызывать симпатию? Кого он еще узнает в этой большой и чужой стране, кому еще сможет здесь доверять? Не случится ли так, что сейчас он избавится от лучшего друга и останется совсем один? Выбор было сделать нелегко. С такими тяжелыми мыслями он вышел вслед за Пюйкенненом на тротуар, где тот, вытянув руку с перепуганной канарейкой на проезжую часть, пятился по краю бордюра, пытаясь остановить автомобиль.
Вскоре ему это удалось, и у обочины со скрипом притормозил небольшой и экономичный вестник урбанизации – трехдверная Ока. Пока водитель, солидных размеров лысый дядька, навалился на пассажирское сиденье и открывал окно, Густав уже был рядом. Подав Гёйсе сигнал глазами – договариваться буду я – он постарался, как можно чище, по-русски произнести.
– Нам нужно в авиакассы, а потом в гостиницу… Кузминка.
– Шо, не местные шо-ли, – пропел дядька, – ну сидайте быстрее, а то здесь рядом ГАИ вместе с ГИБДД
