выяснение и доказательство которого составляют существеннейшую цель органической теории, – даже в нашем представлении оно чуждо всякой субстанциальности.
Иначе обстоит дело с государством и объединенным в нем народом. Государство представляется нам внутренним, управляемым общей волей, единством его народа. Органологическая гипотеза переносит определенные отношения и признаки естественных организмов на государство и народ, полагая, что она делает их этим более понятными и в то же время создает высшую форму синтеза естественных и политических явлений. Такими признаками являются единство в многообразии, в силу которого государство и его народ остаются неизменными, несмотря на смену их членов; далее – мед-ленное преобразование того и другого на их историческом пути; затем такого рода взаимодействие членов целого и отдельных его функций друг на друга и всех вместе на целое, что целое всегда кажется существующим для отдельных членов, а последние, в свою очередь, – в интересах целого. Наконец, бессознательный, так называемый естественный рост и развитие государственных учреждений, которые как бы не дают возможности выводить их из сознательной, разумной воли индивидов, а превращают их, напротив, в непреодолимые силы, в которые человеческое усмотрение может внести лишь самые незначительные изменения, поскольку эти изменения являются устойчивыми.
Все эти моменты представляются не более как аналогиями, которым противостоят глубокие различия. Рядом с бессознательным образованием социальных учреждений мы постоянно видим и сознательное создание их. Строй целых государств может внезапно испытывать коренное преобразование. Государства растут и гибнут не так, как организмы: они не подчинены неизбежно законам развития и регресса. Государства не возрождаются далее, путем смены поколений: они не могут воспроизводиться. Изобразить возникновение новых государств как процесс воспроизведения какого бы то ни было рода невозможно и при помощи самых смелых аналогий. Последователи органического учения обычно называют отвергаемые ими государственные учреждения и реформы неорганическими, и в самом этом термине уже заключается отрицание всей органической теории. Ибо в жизни организма не может произойти ничего не органического. Болезнь, уродства, истощение сил и т. д. суть органические процессы. Что только типически совершенный организм имеет право на существование, что вообще существует должное для организма, – представляются произвольными, ненаучными утверждениями.
Органическая теория по обыкновению тесно связывается с построением нормального организма, что делает ее теорией политической. Она рисует идеальный тип государства с целью оценки существующих государственных учреждений. В построении этого типа она нередко прибегает к самым произвольным утверждениям и обобщениям. Так как ясное определение органического невозможно, то это слово всегда подставляется там, где отсутствует
