ответственности не подозреваемого, а обвиняемого в совершении преступления распространено лишь на отдельные случаи примирения сторон (см.: ч. 2 ст. 20, ч. 3 ст. 213 УПК РФ), прекращения уголовного преследования с применением к несовершеннолетнему лицу принудительной меры воспитательного воздействия (см. ст. 427 УПК РФ).
Статьи 25, 28 УПК РФ в круг лиц, в отношении которых может быть прекращено уголовное дело/преследование, включают и подозреваемых, и обвиняемых в совершении преступлений. Однако зачастую правоприменители прекращают уголовные дела (уголовное преследование) в отношении лиц, не признанных в качестве ни обвиняемых, ни даже подозреваемых.
Некоторые авторы сетуют на то, что органами предварительного расследования на основании ст. 75–78 УК РФ освобождается от уголовной ответственности недостаточное количество лиц, совершивших преступные деяния, и утверждают, что этот показатель был бы в несколько раз выше при более совершенном уголовно-правовом институте освобождения от уголовной ответственности[144]. Данная позиция является уязвимой, во-первых, потому, что авторы рассматривают институт освобождения от уголовной ответственности не в качестве исключительного, применяемого в строго определенных случаях и не к любым лицам, совершившим преступления. Круг лиц, к которым следовало бы применять основания освобождения от уголовной ответственности, должен быть более ограничен, личность кандидата на освобождение должна подвергаться более тщательному неформальному изучению, что и обеспечит эффективность этого института. Во-вторых, совершенность уголовно-правового института, о которой пишут авторы, должна быть серьезно обоснована, а не декларативна. По существу же предложения о совершенствовании института освобождения от уголовной ответственности, об учете прошлого позитивного законодательного опыта следует поддержать.
Вместе с тем вряд ли целесообразно в подтверждение эффективности применения нормы об освобождении ссылаться на большое число освобожденных лиц, поскольку о таковой в первую очередь свидетельствует уровень криминологического рецидива среди освобожденных от уголовной ответственности лиц. Более того, один из названных авторов сам же указывает на необходимость ограничения круга освобождаемых от уголовной ответственности лиц, применения ст. 75–77 УК только к тем лицам, в отношении которых возбуждены уголовные дела и которым предъявлены обвинения[145]. Думается, что речь идет о желаемом, в некоторой степени должном (до вступления в силу 01.07.2002 г. УПК РФ), но не существующем положении дел в правоприменении. Почему о желаемом? Потому, что УПК РСФСР предусматривал возможность прекращения уголовного дела из-за примирения с потерпевшим – прямо, по иным указанным основаниям – косвенно лишь в связи с предъявлением освобождаемому лицу обвинения (см.: п. 6 ч. 1 ст. 5, ст. 27, 46, 143, 208, 209 УПК РСФСР). Фактически же
См.:
