Санька, он был ещё очень слаб. – Если б не вы, то я б уже окочурился. И никто б меня не искал. Присли б музыки́ осенью уток стрелять, а Саньки Мохова нет. Сдулся Санька.
Мы провели в Санькиной избушке весь день, присматривая за больным. К вечеру он оклемался настолько, что вспомнил про сети, которые давно стоят на озере непроверенными, и забеспокоился:
– Надо сетки вытряхнуть, подохнет карась.
Макс готовил суп и поэтому остался в зимовье, а мы с Санькой поплыли проверять его сети и вентеля. Выпутав из снастей рыбу, которая, к счастью, была живой, мы переложили её в плетёный садок и пошли к зимовью. Вдруг Санька остановился, свернул с тропы, зовя меня за собой:
– Иди сюда, Серый, показу тебе кое-чо.
В молодой поросли сосен лежало на земле толстое поваленное дерево, заросшее плотным зелёным мхом. Санька отодвинул в одном месте большой пласт мха, сунул руку в открывшееся дупло и вынул из него болотный сапог. В сапоге, в промасленной тряпке, лежало разобранное двуствольное ружьё.
– Вот чо у меня есть, – гордо произнёс Санька, – Вы мне сёдня зызнь спасли, осенью приходите уток стрелять.
Санька собрал ружьё и дал мне его подержать.
– Рузьё «Белка», низний ствол дробовой, верхний малопулька. Я с малопульки глухарей бью, а с низнего – уток.
– А почему ты его прячешь, а не в зимовье держишь? – поинтересовался я, с трепетным и уважительным любопытством разглядывая оружие.
– Так она з незаконка, слыс какое дело, потому и прячу, – усмехнулся Санька.
Положив ружьё на место и тщательно замаскировав его, мы пошли к зимовью. Суп из вермишели с картошкой и тушёнкой был уже готов и остывал на уличном столе. Санька есть не стал, он был ещё очень слаб. Мы же с Максом с аппетитом поели суп, а потом с величайшим наслаждением пили крепкий душистый настоящий индийский чёрный чай, по которому очень соскучились. Санька, узнав, что у нас нет заварки, выделил из своих запасов две пачки. Ещё он нам дал нескольких самых крупных карасей из сегодняшнего улова. Мы сначала отказывались, но потом согласились, чтобы не обижать нашего нового друга.
Поздно вечером мы вернулись на свой остров.
Глава IX
Большая вода Гилюя
Через несколько дней начались дожди. Вода в Гилюе прибывала. На яме за перекатом образовалось течение, и мы сняли сеть. Но в протоке рыба ещё ловилась.
В то утро нашим трофеем стал большой сом. Ячея-сороковка была мелкой для того, чтобы поймать его, как щуку или чебака, за жабры. Он зацепился другим способом – плывя по дну, задел нашу сеть толстым костлявым шершавым плавником возле жабр и, пытаясь освободится, намотал её на себя. Сом изорвал нашу старую, непрочную снасть, но выпутаться не успел. Рыбина была длиной в половину нашей лодки, а её голова была крупнее моей. Нам стоило больших трудов доставить сома до берега. Он бился так, что лодка чуть не перевернулась. Это была самая большая рыба, которую нам
