у него эта жилка, талант к психиатрии. Мне даже и в голову не приходило подключить альдебаранцев, но Джордж, возможно, в точку попал. Хотя, наверно, вы рады, что он не из наших, а? Стал бы за ужином анализировать ваши бессознательные желания – вот кошмар? – громогласно балагурил Хейбер, выпроваживая их.
Хезер не знала, что и думать, и чуть не плакала.
– Ненавижу! – прошипела она, когда они спускались по спирали эскалатора. – Ужасный человек. Двуличный. Фальшивый насквозь!
Джордж взял ее под руку и ничего не сказал.
– Но ты все? Точно все? Лекарства больше принимать не надо? И на эти дурацкие сеансы ходить?
– Видимо. Он подаст документы, и через шесть недель должно прийти подтверждение. Если буду себя хорошо вести. – Он улыбнулся немного устало. – Ты сегодня перенервничала, моя хорошая. Я-то нет. Со мной как раз все было в порядке. Но я проголодался. Куда пойдем на ужин? В «Каса Боливиана»?
– В Китайский квартал, – сказала она, но тут же осеклась: – Ха-ха.
Старый Китайский квартал вместе с остальным центром города снесли еще лет десять назад. Почему-то у нее совершенно вылетело из головы.
– Я имею в виду в «Руби Лу», – растерянно сказала она.
Джордж прижал ее локоть к себе чуть сильнее.
– Давай.
Доехать было легко: конечная станция канатной дороги располагалась как раз на другом берегу реки, у старого «Ллойд-центра» – когда-то, до Краха, крупнейшего торгового центра в мире. Сегодня огромные многоуровневые парковки ушли в прошлое, как динозавры, и многие магазины и лавки двухэтажного центра стояли пустые и заколоченные. Каток не заливали двадцать лет. Вода не пенилась в романтических фонтанах с причудливыми конструкциями из гнутого металла. Декоративные деревца вымахали ввысь, а их корни вспучили плитку на много ярдов вокруг цилиндрических вазонов. Голоса и шаги посетителей, идущих по длинным, полутемным, обветшавшим галереям, отдавались впереди и позади неестественно отчетливо и несколько плоско.
«Руби Лу» находился на втором этаже. Его стеклянный фасад почти целиком скрывали ветви конского каштана. Небо над головой было насыщенного нежно-зеленого цвета, который иногда увидишь весенним вечером, если тучи после дождя ненадолго разойдутся. Хезер взглянула в эти малахитовые небеса, такие спокойные, далекие и нездешние, и почувствовала, что нервное напряжение слезает с нее, как старая кожа. Но ощущение было недолгим. Как будто что-то переключилось и удивительным образом дало задний ход. Будто что-то в нее вцепилось и не отпускало. Она почти остановилась и перевела взгляд с зеленого неба на пустынные переходы, утопающие в глубоких тенях. Странное было место.
– Мне здесь как-то не по себе, – сказала она.
Джордж пожал плечами, но вид у него был напряженный и довольно мрачный.
Поднялся ветер, слишком теплый для апреля прежних лет, – влажный горячий ветер; он раскачивал огромные зеленопалые ветви каштана и взметал сор,
