не станешь.
Я вскинула брови – по нутру полоснуло очередной вспышкой боли, смешанной со злостью.
– Будешь рассказывать про модельку, а заодно про то, что она скоро родит Малинке брата или сестру? – уточнила ледяным тоном, на что ушли все остатки моих сил.
– Не зарывайся… И да – у Лизы будет брат. Лия скоро родит мне сына.
Я поджала губы, едва сдержавшись и не положив ладонь на живот в машинальном жесте. О том, что я беременна, Миша знать был не должен. По крайней мере, пока. До момента, когда я решу, что мне делать дальше с этим нежданным ребёнком.
– Не перегибай палку, Малинин. Услышу, что ты поёшь дифирамбы своей красотке – выскажу всё, что об этом думаю, – процедила и, пройдя мимо Миши, который даже не отступил с прохода, направилась в комнату дочери.
Едва мы с Михаилом зашли к Лизке, я поняла – она слышала если не всё, то какую-то часть нашего разговора уж точно. Окинула нас обоих затравленным взглядом, и только за одно это мне захотелось сделать хоть что-то, чтобы все причастные к горю моего ребёнка обязательно за это ответили.
– Лизунь… – начал Миша, на что Малинка посмотрела на отца так, словно он собственными руками занёс над ней дамоклов меч.
– Ты уходишь к той тёте и она скоро родит тебе ребёнка, – процедила Лиза и отвернулась.
Прижала к себе длинного игрушечного кота, которого мы не так давно купили ей в Сочи, где катались на лыжах. Когда это было? Чуть меньше года назад. И тогда уже, судя по всему, Михаил был знаком со своей Лией.
– Да, малыш… Мы с мамой разлюбили друг друга. Теперь у меня другая женщина, она беременна… Так бывает, Малюсь… – продолжил сбивчиво муж, а мне захотелось вновь взять какой-то тяжёлый предмет и лупануть по Малинину со всей дури.
– Я об этом не знала, – сказала, испытывая желание сделать хоть что-то, чтобы для Лизки всё не выглядело так, будто мы с её отцом уже не раз обговорили всё и не пришли теперь просто поставить дочь перед фактом.
– Пап… Пап, ну ты чего? – вдруг выдохнула Лизка, после чего лицо её искривилось, и она разрыдалась.
Надрывно, горько и отчаянно. Уткнулась лицом в своего кота и, вздрагивая всем тельцем, ревела так, будто у неё сейчас вся жизнь рушилась. А ведь именно так всё и обстояло.
– Уйди, Малинин! – рявкнула я, бросаясь к дочери, когда Миша попытался неловко прижать её к себе, а Лиза начала вырываться. – Уйди!
Я вклинилась между ним и Малинкой. Меня начало трясти. Мы встретились с мужем глазами – в его взгляде полыхала чернота. Показалось, что Миша вот-вот откинет меня прочь и продолжит «успокаивать» дочь, но он вдруг чертыхнулся через крепко стиснутые зубы и, отстранившись, отступил.
Я дышала тяжело и надсадно, прижала к себе Лизку, которая вцепилась в меня так, словно я была спасением в бушующем океане её жизни. И только моя близость могла удержать её на плаву, дать возможность выжить.
– Вещи позже заберу, – хрипло проговорил Малинин, задержавшись на пороге Лизкиной
