решила, что у меня самый обычный день.
Чашка мужа, оставленная ровно там же, где он обычно её и забывал, не донеся до посудомоечной машины. Планы на вечер, когда стала бы продумывать, чем побаловать своих детей и Мишу. И несколько заказов, что должна была изготовить в срок. А ещё…
– Чёрт! – выдохнула я, когда раздался звонок в дверь.
Вспомнила, что как раз сегодня ко мне должны были прибыть мама и тётя. Грозились привезти пирожных и устроить чаепитие. Вот только я совсем не была готова ни к этому нашествию, ни к тому, что так или иначе с ними придётся поделиться новостями.
– Тара-а-ам! – воскликнула тётя Алика, когда я открыла дверь.
Она подняла вверх коробку с пирожными и улыбалась так, словно сейчас был самый лучший день в её жизни. Ошарашить с порога тем, что у меня, напротив, самый дерьмовый день?
– Проходите, – сказала я, отступая.
Тётя тут же засуетилась в прихожей, мама окинула меня недовольным взглядом. В общем и целом я знала – рождение дочери стало для неё не самым приятным эпизодом в жизни. Она была любимицей в семье – её отец, мой дедушка, просто обожал единственную дочь. Но отчего-то вложил в её голову какую-то чушь. Вроде того, что она непременно должна родить сына. И мне с самого моего рождения тоже вбивали эту ахинею. Говорили, что раз уж я не уродилась мальчиком, то просто обязана воплотить программу рода в своих детях. Надо ли говорить, что и Надя, и Лиза «программой рода» совсем не являлись?
– Так… С настроением у тебя не очень, – озвучила очевидное тётя Алика.
Она устроилась за столом, велела:
– Наливай чай! Пирожные к чёрту! И рассказывай, что же у тебя такого стряслось.
Я вздохнула. Короткий взгляд на мать дал понять – ей или плевать на то, что я сейчас скажу, или она сделает всё, чтобы я укрепилась в этом знании.
Поставив кружки перед Аликой и мамой, я присела рядом с ними и проговорила:
– Сегодня я попала в аварию.
Глаза тёти и матери округлились, на что я поспешно отреагировала:
– Всё в порядке, все живы! Но… В общем, я врезалась в машину, в которой сидела беременная девушка. И не просто девушка – а любовница моего мужа.
Тишину, что воцарилась, когда я сказала главное, можно было резать ножом. Я и сама понимала, насколько ужасно прозвучало то, что я озвучила. Но мне нечего было присовокупить к сказанному. И нечего было сказать маме, чтобы она перестала пялиться на меня так, словно видела впервые в жизни.
– У Миши… есть любовница? – вскинув брови, вопросила она так, как будто в этот самый момент уже мысленно наклеила мне на лоб клеймо «идиотка».
Я взяла паузу на то, чтобы перевести дух.
«Мишенька просто чудо. Тебе нужно сделать всё, чтобы он остался рядом».
«Ты постирала свитер Мише? Он говорил, что ему важно быть на семейном празднике именно в этом свитере!»
«Надя сказала, что вы с Мишенькой поругались. Какая кошка между вами пробежала?
