ушами. На Орхоне его рассказ произвел на одного императора такое впечатление, что тот приказал воздвигнуть на священном холме в вашу честь храм из белого мрамора. Представьте, лейтенант, вы стоите обнаженная, отлитая в золоте, на крыше симпатичного домика с колоннами, сжимая в руке огромный символ жизни.
Ева уже почти поверила Корину, но упоминание об огромном символе жизни породило в ней сомнение в правдивости его рассказа.
– Что еще за символ? Кор, вы имеете в виду… то самое?
– Нет! Что вы?! Господи, почему все земные женщины только и думают об этой штуковине? Евочка, на планете Орхон, в Токнорской империи, символ жизни – это… Как вам объяснить? В общем, что-то вроде нашего початка кукурузы.
Ева обвела взглядом всех присутствующих. Никто не смеялся. У всех находившихся в приемной патрульных были серьезные, даже строгие лица.
Девушка уже было открыла рот, чтобы подробнее расспросить Корина о беломраморном храме в ее честь на планете Орхон, но внезапно раздался сдавленный смешок. Краем глаза Ева успела заметить, как стажер Дюфренн, зажимая рот руками, спряталась за широченной спиной лейтенанта Фичино. Она вскинула голову и испытующим взглядом обвела всех присутствующих.
– Т-а-к, – только и успела сказать офицер-ассистент, как в приемной раздался оглушительный хохот.
– Что за шум? – донесся из аппарата прямой связи голос майора Веерта.
– Сержант Корин забавляется, сэр! – ответил командир «девяносто девятого», подражая голосу и манере Евы разговаривать.
– Корин, а ну, марш оттуда! Не мешайте моему ассистенту работать.
– Есть, сэр! – весело отчеканил сержант. Он наклонился и тихо сказал Еве на ухо:
– Евочка, не сердитесь. Вы самый обаятельный офицер во всей Галактике.
Лейтенант Гут насупилась и поправила светло-русый завиток волос на виске.
– Спасибо, – сказала она еле слышно. – Я не сержусь.
Знаменитый патрульный вызывал у нее чувство благоговения, и лейтенант прощала ему все за ту толику внимания, которую он время от времени ей оказывал. Она взирала на него с первых дней своей службы, если не как на бога, то, по меньшей мере, как на апостола.
Выйдя из здания штаба, сиявшего огромными окнами под лучами нежно-голубого светила, Корин отправился в семнадцатый ангар, где, по сообщению видеодиспетчера, находился сейчас начальник ремслужбы полка. Эдди и Николь увязались следом за командиром.
– Чувство благодарности столь велико, что вы теперь всюду будете таскаться за мной хвостом? – спросил стажера Корин.
– Так точно, сэр! – улыбаясь, ответила Николь.
– С вами все ясно. А вот капрал Мур радуется рановато тому, что вы остаетесь вместе с нами, стажер. Он еще не знает, какими условиями я ему обставлю ваше назначение.
– Кор, я готов летать даже в кандалах!
– Ладно. Еще взвоешь.
Пока Корин разговаривал в ангаре с капитаном Бартоком,
