отправляемся в новый город, обсуждая разворачивающуюся перед нами красоту, гуляя по узким средневековым улочкам. Свежий утренний воздух словно энергетик, я чувствую себя отдохнувшей от долгой вчерашней поездки и вскоре забываю о Жан-Пьере.
– Я даже не изучала карты, чтобы найти тебе книжный, – говорит Рози.
Я приподнимаю бровь.
– Это прогресс.
– Нет, дело не в этом. Я знаю, что ты его вынюхаешь. Ты как собака-ищейка, когда дело касается книг. Этому можно научиться, или у таких книголюбов, как ты, это врожденное?
Я пихаю ее бедром.
– Очень смешно.
Мы петляем по улочкам, полным разноцветных домов, пока Рози не останавливается у un épicier[12], чтобы закупиться основными ингредиентами для выпечки на ярмарку. Инжир такой спелый, что вот-вот лопнет, – выйдет великолепный джем для ее французских с небольшой примесью Девоншира чаев. Продавец обещает доставить ее трофеи в лагерь через пару часов.
Мы идем дальше, останавливаясь у fromagerie[13], благоухающего ароматами экзотических сыров. Рози обсуждает с продавцом разные виды сыра. Она просто кладезь информации о французской кухне, пятнадцать лет проработала в «Эпохе», французском ресторане в Лондоне. Продавец предлагает нам попробовать выдержанный конте, настолько вкусный, что если я не съем еще, то умру. Потом он отрезает ломтики тянущегося камамбера, такого сливочного и роскошного, что отныне я клянусь есть только французский сыр всю свою оставшуюся жизнь. Я трачу слишком много денег, но покидаю fromagerie счастливой.
Все мысли о бюджете я отодвигаю в сторону. Вселенная поможет, разве это не главный девиз всех кочевников?
Волоски на руках встают дыбом, и это может означать лишь одно. Где-то рядом книжный магазин. Я почти чувствую его, этот пьянящий аромат приключений, заточенный между страниц. Наконец я его замечаю. Это самый красивый книжный, который мне когда-либо доводилось видеть. Изогнутое старое каменное здание, чуть наклоненное влево, словно тянущееся к робким солнечным лучам, которые пробиваются в просвет между домами. Бледно-голубые обветренные ставни распахнуты, по дереву змеями вьется плющ.
Рози замечает возбуждение на моем лице и, вздохнув, смотрит на часы.
– Не больше часа, Ария.
Я обиженно фыркаю.
– Все зависит от того, сколько там этажей. – Я поднимаю взгляд на окна, полупрозрачные занавески развеваются на ветру, словно приветствуя меня: «Мы ждали тебя, Ария…»
– Полтора часа, и это мое последнее предложение, – улыбаюсь я и затягиваю ее внутрь. – Беру свои слова обратно. Мне надо как минимум два.
Дыхание перехватывает. Крошечные лампочки гирлянд подмигивают из тени, темные деревянные полки огибают комнату полукругом, возвышаясь до самого потолка.
Это мой тип книжного: стеллажи забиты так, что вот-вот лопнут, книг столько, что они стоят в два-три ряда. В центре комнаты две старомодные французские кушетки, светло-розовые с рубиновым, подлокотники обиты шениллом
Бакалейщик (
Сырный магазин (
