воссияла Сэл. Десятки лучей, исходящих из сферы, достигли чудовищ скалистого Рэ́хо. Лучники прекратили стрельбу, копьеносцы попятились. Га́рпин не двинулся с места.
Монстры вздрогнули, их глаза расширились, а корона все вытягивала и вытягивала их жизни до тех пор, пока лапы чудовищ не ослабли, а громадные туши не пали к подножию пропасти. Это было поистине завораживающим сближением. Все видели их падение, и Га́рпин, и Фендо́ра, и Гурдоба́н, покинувший храм, и А́ккертон, и Бафферсэ́н, и даже тот, кто был слеп.
Глава 14
Гатуи́л
Если мудреца спросить, откуда встает солнце, в каком месте душа роднится с прериями степей, он, не задумываясь, укажет вопрошающему путь на запад, махнув с заокеанским ветром к пристанищу уи́лских на́фти[30] и гатуи́лких кхалкхи́́, к острову трехпалых гор.
Любой кочевник, пересекающий степи Гатуи́ла, кланяется им, как столпам трехвластия, завывая песнь свободных ветров. Встав на колени на расстеленный толстотканый ковер, он обозревает символ Орха́нской[31] веры – огонь, высеченный на стане первой горы. Этот символ алеет толстыми линиями за сотню верст и утверждает власть великого Орхана. Затем кочевник устремляет взор к срединной горе и знаку уи́лских на́фти, белеющему оком вознесенного народа. Он прославляет справедливого правителя Кхона и то, как тот за десять лун истребил полночных псов. Кочевник прислоняет перст ко лбу и медленно переводит свой взор на третью гору. Так уста завершают паломничество к великому Эквили́ду – отцу гатуи́лских кхалкхи́́, чей символ – стрекоза – белеет краской на склонившейся горной спине. Теперь он может продолжить свой путь. Три направления, три дороги, поросшие выгоревшими на солнце травами, готовы привести его к правителям степных земель.
Дорога на запад проходит вдоль дельты реки Суми́р, дающей жизнь немногочисленным лесам Э́ку. Там, где ее глубокая излучина касается драконьего хребта Ёшу, и восседает дряхлый Орхан – правитель всего шатрового града. А называют этот град именем великого степного бога Ти́зу и владычицы потусторонних земель Илы – Тизуи́лом.
Барды в своих песнях описывают Тизуи́л как город, пестреющий разноцветными шатрами, от малых до великих, где чертогом властителя по праву считается Тартахи́ – шатер тронного зала. В нем каменными стенами площадь делится на десятки округлых комнат, в нем процветает мудрость старейших волхвов.
На улицах Тизуи́ла в вечной толкотне торговцев, ремесленников, скотоводов и карманных воришек можно отыскать что угодно, от тысячи полотен ткани, шкур, угощений на любой вкус до экзотических животных на поводках и хищников в клетках для участия в развлекательных боях. Всюду на шестах, утыканных по улицам, развевается общее для всех племен гатуи́лское знамя – треугольный лоскут белого цвета и сельгу́т на нем, вставший на дыбы. В чем в чем, а в разведении породистых скакунов конюхи знают толк. На окраине в десятках вольготных селье́р они разводят золотистых сельгу́тов, прибыль от продажи которых составляет большую часть Орха́нской
Уилские на́фти – народ, помеченный белым оком святого Уилса, добродетели праведных и противника рожденных под знаком тьмы – убывающей луны последней четверти.
Орха́нская вера – древняя вера орханских племен, говорящая о том, что все рождено из огня и рано или поздно сгорит в огне.
