А эти… чесали, как по-писаному, да с выражением.
– Ясненько…
Оглянувшись, Уваров заметил Ерему.
– Потапыч, – быстро заговорил он, – забирай наши вещи, мы остаемся. И Грея предупреди!
Ординарец, ничуть не удивленный, кивнул и скрылся в дверях.
– Вот что, – продолжил Антон, поворачиваясь к Шагдарову, – о том, что вы живы-здоровы, Лобсын Очирович, никто не должен знать. Иначе вы получите лишний шанс отправиться в мир иной, а ваши «друзья» улизнут. Во-от… Хорунжий!
Двумя часами позже, организовав охрану Шагдарова, подняв на ноги региональную канцелярию в Иркутске и отправив пневмопочтой доклады в Питер, Уваров малость успокоился. Повеселел даже, ощущая, как потихоньку возвращается к нему былой азарт.
Он никому не признавался, что порою завидует тем самым ходокам, коих вылавливает по всему свету. И чему, спрашивается, завидовать? Тому, что у них там, на той стороне, весь двадцатый век шла сплошная, не прекращавшаяся война, порой затухавшая до «локальных конфликтов» между африканскими дикарями, а дважды разгоравшаяся до мировых пожаров? Да, именно!
А чему удивляться? Он – офицер, всегда на страже Родины, вот только от кого сторожить прикажете, коли повсюду мир, да благодать? Нет, конечно, потому и мир, что есть такие, как он. Стоит хоть не намного ослабить обоих «союзников России – ее армию и флот», как сразу зашевелятся, заерзают «партнеры», вроде Англии или даже Германии. Пускай Берлин числится в лучших друзьях Санкт-Петербурга, но это до поры, до времени.
Не бывает дружбы между сильным и слабым, между богатым и бедным. Дружат только равные.
Малейший дисбаланс, самая ничтожная сдача позиций – и в германском Генштабе тут же начнут разрабатывать план блицкрига. Так, просто, на всякий случай. И надо сделать все, чтобы план этот не был задействован. Чтобы ему, капитану, не стать боевым офицером – не киснуть в окопах, не слать на смерть солдат, не уничтожать живую силу противника. Не воевать.
Прекрасно, замечательно, превосходно, вот только как же ему тогда проявить себя, как использовать воинские таланты? А вона, ходоков лови – и оттаскивай орденским…
Антон вздохнул уныло, пристраиваясь на жестком диванчике в зале ожидания – подремать. Машина запущена, колесики ее завертелись, цепляясь одно за другое. Скоро в высоких питерских кабинетах зазвякают звоночки, свидетельствуя о прибытии почты, умные головы задумаются, умелые руки черканут начальственные строки, и – ждите ответа…
…Ночью в Слюдянку прибыл оперативник из «регионалов», доложив, что «Лобсын Очирович Шагдаров» сошел с поезда в Иркутске, проследовал в воздушный порт, где зарегистрировался на рейс до Санкт-Петербурга. Ему позволили беспрепятственно улететь.
А утром курьер доставил сразу три пневмокапсулы с ЦУ от Брюммера, начальника оперативного отдела, от фон Бока, заведовавшего канцелярией,
