Узнав, кто им нужен, женщина сказала, что это на четвертом этаже и показала на дверцу лифта, помещавшегося в уходящем вверх, огороженном железной решеткой пространстве.
– Поднимайтесь на лифте! Людмила Васильевна сейчас как раз дома. Вы, наверное, по объявлению?
Лика промолчала, а Нонка затараторила, улыбаясь как можно вежливей:
– Да-да! Конечно! По объявлению!
Они вошли в лифт. Консьержка закрыла дверь, и лифт стал подниматься.
– Людмила Васильевна – это твоя мамаша? – прошептала Нонка, расширенными от волнения глазами глядя на подругу.
Лика молча кивнула. Ее лицо было очень напряженным и бледным…
Вскоре лифт остановился, дверь отворилась, и девчонки оказались в вестибюле, похожем на тот, что на первом этаже. В него выходили высокие, очень солидные двери всего двух квартир. Медная табличка с цифрой восемь на правой сразу бросилась в глаза Нонке. Она решительно подошла к двери и нажала на кнопку звонка, – тот разразился громкой трелью. Раздались шаги. Дверь медленно отворилась, – на пороге стоял симпатичный молодой человек, темноволосый и стройный. Судя по совсем юному лицу, это был, скорее, мальчик лет 14—15, кажущийся старше своих лет благодаря высокому росту и хорошему, крепкому телосложению. Чуть прищуренными, делано равнодушными глазами он поглядел на девчонок, небрежным жестом предложил им войти, повернулся и исчез в глубине квартиры. Лика и Нонка вошли и остановились, пораженные богатством и красотой обстановки. Возможно, она и не была такой уж роскошной, но на девочек из степного села произвела впечатление чуть ли не королевской.
– Пойдем отсюда! – прошептала взволнованно Лика, дернув Нонку за руку.
Она ожидала все, но только не то, что увидела. Пусть бы ее родители были бедные и больные люди, может, даже алкоголики или инвалиды, или какие-нибудь неудачники! Она была готова понять и даже простить их за то, что они ее бросили, – мало ли какие обстоятельства заставили их сделать так? Но это благополучие…
– Ну, что вы застыли, как овечки перед новыми воротами? – раздался тягучий, ленивый женский голос.
Дородная и красивая русоволосая женщина в длинном, до пола, шелковом халате выплыла из комнат и остановилась перед девчонками.
– А почему вас двое? Учтите, плачу только одной! Не так уж много здесь работы! Если бы наша Фрося не укатила в свою деревню, она сама бы все окна вымыла. Ну, что вы молчите, словно язык проглотили?
– Вы – Людмила Васильевна? – спросила Нонка, облизывая губы.
– Да, а ты откуда это знаешь? Консьержка сказала?
Нонка кивнула.
– Как тебя звать?
– Нонна!
– А ее? – кивнула женщина в сторону Лики, которая стояла, потупив глаза, и внимательно разглядывала узор ковра под ногами.
– Это моя подруга, – сказала Нонка. – Она будет мне помогать.
– Она
