покачнувшегося. Ему на мгновение послышалось тихое сладкое пение хора, но на клиросе не было ни души. Он усадил отца Афанасия на лавку, принёс воды. Священник смотрел на Петю и с затаённым восторгом молчал.
– Батюшка, а пойдёмте с нами, здесь ведь скоро большевики будут!
– Как же это, сын мой, ты с Божьей помощью от малодушия избавился, и сам тут же меня искушаешь? Как же я могу оставить служение здесь, когда столь много людей нуждается в утешении?
Петя молчал. Он не знал, что ответить. Пугать отца Афанасия расправой? Он уже был наслышан об истязаниях, которыми красные подвергали священников в Лежанке, Кореновской…
– Иди, воин Пётр. Будь стоек, а я тут тоже, на своём поле послужу, как должен. Иди. За меня не беспокойся. Бог не оставит.
Петя вышел из храма и забросил подальше ставший ненужным костыль. В лазаретный дворик он вернулся, пританцовывая. На этот раз внимание на него обратили все.
2.
Стояла глухая ночь, по чернильному небу плыли тучи, цепляясь за рога растущей луны. Луна была не красная и не белая, ей было всё равно, что за люди копошились внизу и отчего им не спится по хатам. Но вот вытянувшимся в колонну людям – бойцам потрёпанной Добровольческой армии, гражданским беженцам, врачам и сёстрам милосердия, раненым – было жизненно важно пройти незамеченными, выскользнуть из гибельной ловушки, что расставили на них охотники – такие же, как и они, люди. Из века в век разыгрывалась та же самая драма преследуемых и преследователей. Чтобы сделать из людей первых и вторых – вновь постаралась древняя злая сила. На этот раз она столкнула между собой один народ, говоривший на одном языке, молящийся одному Богу, внедрив в умы одних – чужой по своей природе идейный вирус, отвергающий и Бога, и народное единство, исказивший язык, попирающий созданную поколениями культуру. Другим ничего не оставалось, как защищаться от бывших братьев, так же, как здоровые клетки организма борются с поразившей его болезнью.
Сейчас болезнь подступила со всех сторон, не давала дышать. С севера и юга от дороги, по которой молча двигались добровольцы, лежали станицы, занятые красными. Они же, красные, были в тылу, а впереди возвышалась железнодорожная насыпь, таившая угрозу в виде бронепоездов. По железной дороге могли быть быстро переброшены к месту боя эшелонами тысячи солдат противника. Вот почему так важно была миновать пути быстро и незамеченными.
Впереди, за путями, лежала станица Медведовская, и станция того же имени. Сводно-офицерский полк, ведомый не знающим усталости генералом Марковым, должен был захватить переезд и организовать переправу через уподобившиеся бурной реке железнодорожные пути следующего за ним обоза с ранеными. А потом и остальной армии.
Петя шёл с Марковцами. Начальство уступило его настойчивой просьбе о переводе в эту часть. Речь шла о чести Пети, которого, после чудесного исцеления в храме Преображения Господня, некоторые обвинили в симуляции ранения. «Это ж надо, пока бои шли, с костылём по лазарету хромал, а как драпать – то сразу нога зажила. Ещё и «божественное»
