классы, иным словом.
– И куда же вы их денете?
– Как куда? – удивился парень. – Пущай нам теперь прислуживают. А кто нам служить не будет – тех к стенке. Бах! Так нам товарищ Сырцов10 сказали.
Петя стоял в проёме двери в кухню, слушал и смотрел. Страшные слова, слетавшие с уст Анфисыного кавалера, совершенно не вязались с его простым, открытым и добрым лицом. «Как будто чужими словами поёт, не от себя» – подумал Петя. «Но ведь скажут и будет убивать, не задумываясь» – и вспомнил о припрятанном револьвере.
Мама отсчитала причитающееся Анфисе жалованье. Анфиса с недовольным видом взяла деньги, шепнула что-то на ухо кавалеру. Тот оглядел Петю, наткнулся на его решительный ледяной взгляд, покачал отрицательно головой, попятился… Парочка вышла на двор и, скрипя обувью, скрылась под аркой.
– Ну мама, ты слышала? Каковы?
– Слышала, сынок. У них головы, что вёдра пустые. Что налили – то и держится.
– Да, но представь, мама, если они победят. И те, кто им это наливает. Кто-то должен их остановить.
Декабрь 1917 г.
1.
Второго декабря все собрались в доме у Вериных. Гостями были Петя и ещё трое студентов Коммерческого училища, друзей Георгия, завербованных им в «боевую организацию», имевшую на вооружении два нагана, два штыка и охотничий нож. В предшествующие дни с окраин Нахичевани непрерывно доносилась стрельба, части Каледина и Алексеева штурмовали город. Петя, пришедший к ним ранним утром, принёс радостный слух: «матросы уходят». Он лично видел, как целый отряд поспешно спускался по Таганрогскому к набережной, где были пришвартованы их «канонерки».
В большом возбуждении прошёл обед. Выдвигались самые решительные идеи помочь наступлению, «ударить в тыл» большевикам, которые умело остужали папа и мама Георгия.
– Без вас справятся – решительно говорила Елена Семёновна, – мне на базаре сказали, что у Каледина целая армия собралась из офицеров и казаков, что там ваши матросы, разве устоят?
– Почему наши, мама, – обиделся Георгий. – А мы могли бы парочку в плен захватить.
– Пусть уходят, откуда пришли, – вставил реплику папа, Павел Александрович. – В клубе сказали, что у Корнилова есть даже броневики. Сила!
Петя обратил внимание, что выстрелов давно не было слышно и предложил выдвинуться на разведку на Соборную улицу11. Мальчишки согласились. Ксения, за всё время беседы не сводившая глаз с Петра и тем самым немало его смущавшая, и родители – остались дома.
На улице было холодно и ветрено. Позёмка гнала по мостовой редкий снег, сквозь серые тучи едва пробивалось солнце, быстро клонившееся к закату. На Соборной им встретились такие же как они любопытные мальчишки и несколько взрослых. Все смотрели в сторону Соборной площади. Однако кроме привычных трамваев и извозчиков никакого движения не было.
Рядом с ними извозчик высадил даму, возвращавшуюся с базара с покупками. Ребята тут же атаковали извозчика расспросами:
– Ну что
Сырцов Сергей Иванович – большевик, председатель Ростово-Нахичеванского военно-революционного комитета в 1917 году. Расстрелян в 1937 году, как «враг народа».
Соборная – центральная улица Нахичевани. Ныне – Советская.
