от сердечного приступа, мне лишней мороки с перевозкой тела не будет.
Сыщик на сомнительную иронию патологоанатома не реагировал, а лишь смотрел на консультанта с откровенной тревогой и сочувствием.
Тут Дмитрий Николаевич поднял голову, взглянул на Терентьева мутным взглядом и едва слышно прошептал.
– «Весна»…
– Что? – переспросил Анатолий Витальевич, недоуменно переглянувшись с доктором и Белецким.
– «Весна»… – повторил консультант. – Боттичелли… Картина…
– Картина?.. Дмитрий Николаевич, я ничего не понимаю! – признался надворный советник. – Давайте-ка, голубчик мой, вы сейчас домой поедете, а после все мне толком объясните… Белецкий, увезите его!
Терентьев снова был на Пречистенке уже ближе к вечеру.
Дмитрий Николаевич отдал сыщику свой альбом, в котором была изображена композиция из девяти мифологических персонажей.
– Это Боттичелли? – спросил Терентьев, надевая очки.
– Вы мне льстите, – усмехнулся Дмитрий Николаевич. – Это Руднев, изобразивший сюжет творения великого итальянского мастера эпохи Возрождения. Картина называется «Весна». Но, собственно, важен не сам сюжет, а герои этого полотна, – и Руднев принялся объяснять, указывая на фигуры слева направо. – Это Меркурий, в римской мифологии бог торговли и вестник воли небожителей. Его атрибутами, в частности, являются деньги и крылатый шлем. Помните, монеты в руке первой жертвы и перья в его волосах?.. Дальше, Хариты, три римские богини веселья и радости… Улыбки тех несчастных, правда, радостными никак нельзя назвать… Следующая изображена Венера, богиня любви, в том числе и плотской, и греховной. В общем, любви как таковой, в любом своем проявлении. А над ней – ее помощник Амур, вслепую направляющий свои стрелы в человеческие сердца. Его Боттичелли по традициям пятнадцатого века изобразил в виде младенца с завязанными глазами. За Венерой изображена богиня растительного мира Флора. Ее великий итальянец изобразил в наряде из цветов. А эти двое – нимфа Хлорида и божественное воплощение весеннего ветра Зефир. От их союза согласно мифам был рожден Карпос, бог плодов. Именно на это, по всей видимости, намекали яблоки.
Анатолий Витальевич потрясенно смотрел на рисунок.
– После вашего рассказа, Дмитрий Николаевич, это преступление кажется мне еще более безумным, – признался он. – Эта картина у Третьякова весит?
– Нет, Анатолий Витальевич. Картина хранится в коллекции галереи Уффици во Флоренции.
Сыщик помрачнел.
– Вы хотите сказать, что тот сумасшедший, что устроил весь этот кошмар, из состоятельных господ, имеющих возможность по Европам разъезжать? – спросил он.
Руднев пожал плечами.
– Я лишь говорю, что картина находится в итальянском музее.
– Но ведь в России наверняка есть ее репродукции? – вмешался в разговор Белецкий, все это время
