пыли, подхваченные ветром, уносились в сторону порывистым воздушным потоком. Парнишка зажмурил глаза, вытер ладонью лицо, и тяжело вздохнул, снова вспомнив о том, что дома лежит тяжело больной отец, которому нужны лекарства, да сестрёнка, оставленная присматривать за ним, пока ушёл на заработки. Мать они потеряли в прошлом году. Та полезла в погреб, поскользнулась на лесенке, упала, и разбила голову. Вот и пришлось Егорке бросить скудное хозяйство на попечение малолетней Феклуши. Соседка Матрёна – добрая женщина, пообещала заглядывать к ним, но у неё и своих дел полно: в избе ребятишек мал – мала…
«Мне б тока до тётки Акулины добраться, а там, глядишь, работа какая – никакая найдётся, заработаю хоть малость…» – как молитву повторял мальчишка. Снова вздохнул, невольно потрогал заурчавший живот рукой: «Есть-то как хотся…!»
Долго шёл Егорка. Ноги от усталости уже стали казаться чужими. День клонился к вечеру. Путник очень обрадовался, когда показались избы. Село у реки, где жила тётка Акулина – многолюдное, дворов много. Даже своя лавка есть. Вспомнил, сколько всего там видел на прилавке! А леденец какой вкусный тогда купили сестрёнке на обратном пути! Феклуша не жадная, и брату дала попробовать немножко янтарной сладости.
Встречные жители поворачивали головы, с любопытством поглядывали на незнакомого худенького оборванца. К кому это такой?
Наконец, парнишка добрёл до нужного дома, хотя и боялся, что не найдёт. Пару раз с матерью был, и то давно. Добротная изба, с дощатым забором. Ворота крепкие, тесовые. Вспомнил, как не очень-то ласково их тут приняли. Вернее, он почувствовал это по настроению матери. Сам тогда был ещё слишком мал, чтобы понять. А сейчас подошёл, и, почему-то, оробел.
«Богато живут… Богаче, чем мы, сразу видать… А, ну, как не примут? …Лишь бы пособили заработать хоть немного…» – подумал мальчишка.
Вытер нос пыльным рукавом старенького пиджака, и постучал. По двору, захлёбываясь злобным лаем, лязгая цепью, заметалась собака. Послышался громкий женский голос:
– Ну-ко, на место! Ошалел совсем! …Кого там принесло?!
– Тётка Акулина, это я, Егорка!
С минуту длился только немного поутихший лай. Потом снова послышался недовольный женский голос:
– Наповадились, бродяжки, ходить! Поди-ка на все четыре стороны отсель, покуда кобеля не спустила!
– Я – племяш ваш, сын Лукерьи! – попытался объяснить мальчишка.
– Неча всяким ко мне в племянники набиваться! Сказано, поди отсель! – сердито сказала хозяйка, и, стукнув дверью, вошла в дом…
Такого парнишка не ожидал. Растерянно потоптавшись у ворот, он понурил голову, и устало побрёл прочь искать приют. Хотя бы до утра. Ночь ведь приближалась. Из глаз сами собой покатились крупные градины горьких слёз…
В надежде найти ночлег, Егорка постучал в окно первого попавшегося дома. Выглянул мужчина, за ним ещё двое. По лицам сразу было видно, что они далеко не трезвы.
От постылой
