можно сказать, «толстого» фрагмента текста! А вот попробуйте-ка выбросить хоть одно слово, хоть одно предложение. Разве что про лица:
«Лица у них были полные и круглые, на иных даже были бородавки, кое-кто был и рябоват, волос они на голове не носили ни хохлами, ни буклями, ни на манер „черт меня побери“, как говорят французы, – волосы у них были или низко подстрижены, или прилизаны, а черты лица больше закругленные и крепкие».
Я просто и представить себе не могу, что это за манер такой – «черт меня побери» – впрочем, не уверен, что и многие сегодня смогут представить себе этот манер; помимо же этого манера описание информативно. В остальном «толстые» и сегодня хорошо сидят на своих местах, а тоненькие увиваются у дам, впрочем, теперь, с развитием системы шоу-бизнеса, у тоненьких стало больше шансов на преуспевание. Толстые продюсируют, а тоненькие поют и танцуют. Но в целом «толстые» и сегодня лучше умеют обделывать свои дела… Что же, немного позавидуем им да и двинемся дальше.
Дальше Чичиков знакомиться со многими будущими и немаловажными действующими лицами повествования – с Маниловым и Собакевичем – это важное с информативной точки зрения событие, но не более. Потом сановники и помещики садятся за карты:
«Выходя с фигуры, он ударял по столу крепко рукою, приговаривая, если была дама: „Пошла старая попадья!“, если же король: „Пошел тамбовский мужик!“. А председатель приговаривал: „А я его по усам! А я ее по усам!“ Иногда при ударе карт по столу вырывались выражения: „А! была не была, не с чего, так с бубен!“ Или же просто восклицания: „черви! Червоточина! Пикенция!“, или „пикендрас пичурущих пичура!“ и даже просто: „пичук!“ – названия, которыми перекрестили они масти в своем обществе. По окончании игры спорили, как водится, довольно громко». (Н. В. Гоголь. «Мертвые души». Т.1. Гл. 1.).
Как уже говорилось, работа с текстом по методу КНТ помогает читателю разобраться со своими пристрастиями или просто в очередной раз ясно фиксирует их. Я вот, например, равнодушен к одежде, что же, это равнодушие уже проявило себя. Я также не любитель балов, и это быстро стало ясно. Теперь вот дело дошло до игры в карты и, хотя описание этой игры и кажется мне забавным, а все ж таки, в каком бы повествовании я ни столкнулся с карточной игрой, побуждение у меня всегда только одно – пропустить это описание как малопонятное и чуждое. Особенно, если описание подразумевает знание правил игры или, к примеру, в игре решается что-то важное для героя повествования. В данном отрывке этого нет – здесь не нужно быть большим любителем карт, чтобы что-то понять, но всё же общая тенденция такова, чтобы этот отрывок пропустить. Но я также сказал и о том, что необходимо во всем пытаться найти нечто особенное и уделять пристальное внимание каждой строчке текста. Поэтому я абстрагируюсь от своего равнодушия к картам и постараюсь
