будет приятное ожидание, потом оно станет сносным, затем трудным и, наконец, невыносимым. «Почему он молчит? Куда он вообще делся??? Он что, специально???» – вот какие вопросы её ждут. И дальше она будет придумывать что угодно, лишь бы не считать, что он, действительно специально. Ведь он написал, что любит. Ведь это, наверно, так сложно написать. Ведь врать же нельзя, наверно, в таких случаях. Ведь он же видит её состояние.
«Глупые люди», – в сотый или тысячный раз в своей жизни подумал Густав. – «Тысячи лет доказывают друг другу, что надо смотреть на поступки, и все дружно продолжают смотреть на слова».
Через пару часов, разумеется, Оксана позвонила. Послушав несколько гудков, чтобы дать ей больше почвы для сомнений, Густав поднял трубку: «Да».
Тишина. Сначала тишина. Почти всегда. Тишина ведь всегда впереди поступков.
«Гус», – голос девушки и выражал всё, и ничего не выражал. Полон пустотой. Той пустотой, что кормит безысходность. Перед тем, как звонить, она долго думала, над тем, как рассказывала всем о своей чистоте и принципиальности с клиентами, не смешивая личную жизнь с общественной. И при этом врала. Врала также всем. Она спала практически со всеми мужчинами, кто заключил через неё сделку по недвижимости. У неё даже укоренилась сама фраза в душе «сделка через неё». Она верила, что в один прекрасный момент просто встретит своего человека и скажет громкое «нет» такому отношению и в один в миг забудет обо всём этом. Но это время всё не наставало. А такие сделки с мужчинами давно стали данностью. И, когда вчера наступил момент выбора, она подумала, что это «всего лишь ещё один раз, который ничего не меняет». Ведь Пабло тоже покупал квартиру через неё.
«Да» – Густав держал паузу. Как всегда. Человек сам себе лучший палач.
«Я звонила утром… Ты читал мои сообщения?»
«Сообщения? Нет. Я проснулся недавно. А что, там что-то срочное?»
Тишина. Снова тишина. А всё по той причине, что ответ не тот, что ждали. Ни упрёков, ни нравоучений, ни болтовни попусту, а лишь безразличие, тянущееся как слоистые облака по небосклону.
– Густав, я не хотела… Я была пьяна. Я даже не всё помню… Или даже я почти ничего не помню.
– А что надо помнить? Всё просто как есть.
– Не говори так. Прости. Я…
– За что прости? Тебе не за что извиняться. Так же как и обиды никакой быть не может.
– Так… Так ты не обижаешься на меня?
– Нет. Конечно, не обижаюсь.
Она вздохнула. Она знала. Есть мужчины. Настоящие мужчины, которые умеют понимать. Умеют держать удар. И делают это с честью. О таких говорят, что они сделаны из стали. И он именно такой. И он. Именно с ней.
Она ещё раз вздохнула, желая ещё раз ощутить то облегчение, которое было только что, когда эта груда камней, эта раскалённая масса железа свалилась прочь с её плеч. Теперь легко. Теперь можно жить дальше. И теперь она будет с ним. Только с ним. Всегда.
– Я… Так рада…
