мне нельзя было даже касаться! Пойми! Иначе я залез бы на тебя ещё на пляже.
– А не на Креусу? – усмехнулась Елена.
– А ты думаешь, почему я выбрал тогда её, а не тебя? Дух прекрасного во мне тогда ожесточённо боролся с плотью, вот я и кинул тогда Банану Креусу, как собаке – кость. Потому что тебя мне нельзя было даже касаться, ни то что целовать!
– Так если б не Ганимед, ты бы меня тогда даже не поцеловал?
– Если бы ты только знала, кем ты тогда для меня являлась!
– Прекрасной принцессой?
– Бери выше! Святыней!
– Тогда почему ты посмел меня поцеловать?!
– Как сказал Уайльд: «Только святыни и стоит касаться».
– Поэтому ты и поимел тогда Креусу? Прям на пляже! Но Дориан же залез на свою святыню в «Портрете Дориана Грея»!
– Это потому, что Дориана искусил сделать это сам Дьявол! Говоривший ему устами лорда Генри. Как Ганимед – буквально заставил меня тебя поцеловать. И ты помнишь, чем это для неё закончилось?
– Она покончила с собой, – вспомнила Елена, глянув на свои шрамы. – Когда поняла, что он на ней не женится.
– И ты ещё спрашиваешь, почему я залез не на тебя, а на Креусу? Да я переживал за тебя, глупенькая. Поэтому и хотел с тобой расстаться, как только снял студию. Но Дьявол зашел с обратной стороны и искусил уже тебя, столкнув нас вместе в моей студии. Но даже там я всё боялся даже того, что наши отношения пойдут дальше поцелуев.
– Теперь понятно, почему ты так настаивал исключительно на оральном сексе, – усмехнулась Елена.
– Я просто попытался внести изменение в сюжетную линию Уайльда, когда понял, что агентство «Новая жизнь ангела» взяло его роман за основу мифологии нашего поведения.
– И что, теперь, после того как мы всё-таки стали спать, я покончу с собой? – оторопела Елена. – Потому что ты на мне так и не женишься?
– Тебе решать, – пожал он плечами. – Если не выполнишь перевод книги, наша Сказка тут же кончится.
– Это что, шантаж? – стукнула она его по плечу. – Теперь ты отлично знаешь, что если я не выполню перевод, я покончу с собой! Ты не оставил мне выбора! Ты превратил меня в свою рабыню! Рабыню любви! – заплакала Елена и ещё сильнее его стукнула.
– Сама виновата, – потёр он плечо. – Нечего было изменять мне с Менелаем.
– Но у Уайльда же про это ничего нет! Сибилла Вэйн не изменяла Дориану.
– Потому что ангелы и представить себе не могли, насколько ты порочна! Если бы Уайльд описал им тебя такой, какая ты есть на самом деле, его современникам это показалось бы жёстким порно!
– Особенно – мои приключения в детском лагере! – усмехнулась она. Над современниками Уайльда.
– Если бы он описал их тогда, Уайльду дали бы за это не два года, а все двадцать!
– Тогда почему ты простил мне мои измены? – озадачилась она.
– Я же уже говорил тебе, что любые сексуальные отношения это уже брак в
