тут уж дело твоих лап…
Паучок и раньше не мог равнодушно смотреть, как трепыхаются насекомые, запутавшиеся в его паутине. Он поскорее выпускал хоботок с ядом, чтобы жертва не мучилась. Но теперь он решил отказаться от хищнического образа жизни.
– Может, зла от меня уменьшится хоть на немного, – делился он с Изумрудным Жуком.
– А питаться чем будешь? Светом?..
– Попробую… Это, наверное, возможно, если освободиться от своего внутреннего зла и не участвовать во внешнем.
Мягкий солнечный свет пронизывал белоствольную рощу, обрамлённую густыми елями и невысокими пышными соснами. Вдали под косогором нежно голубела гладь озера.
Мальчик лет десяти в синей бейсболке, проходя мимо калинового куста, заметил у себя на руке Божью Коровку. Он долго разглядывал её, поворачивая ладонь, когда Коровка заползала на тыльную сторону руки.
Потом поднял руку и произнёс речитативом:
– Божья Коровка, улети на небко! Там твои детки кушают конфетки. Божья Коровка, в небо голубое хочется мне очень полететь с тобою…
Мальчик улыбнулся каким-то своим мыслям, а симпатичная букашка в это время расправила крылышки и взлетела.
Высоко над землёй тянулась от одной ёлки к другой серебристо-фиолетовая нить. Чёрный колченогий Паучок с белыми пятнами в виде креста на спине, неспешно перебирая лапками, двигался по незаметной в прозрачном воздухе дорожке, которую сам же и изготовил.
Во всей природе, напитанной божественным Светом, царила счастливая безмятежность…
Анфир
Рос на краю поля цветок Анфир.
Когда он был маленьким, только что проклюнувшимся ростком, никто не обращал на него внимания. Даже мамаша Анфира, из семечка которой он вырос, не хотела признавать своего родства.
– Какой невзрачный… Ты кто? – строго спросила она, когда он, едва поднявшись над землёй, повернулся к ней, ища тепла и ласки.
Но юный стебелёк всё равно тянулся к матери. Увы, чем могла она помочь ему? Склонить к нему свою увядающую, с поблекшими лепестками голову? Сказать доброе напутственное слово?..
Да, слово могла сказать. И сказала:
– Мы растём не потому, что такие способные к росту, эта способность заложена в каждом семечке. И не потому, что такие красивые, есть цветы и покраше! А потому, что светит солнце и животворит нас своими лучами. Тянись к солнцу!
Маленькому Анфиру хотелось тянуться к матери – ведь все малыши тянутся к своим родителям, но мать была строга и неумолима, словно неродная.
И Анфиру ничего не оставалось, как жить самому на краю огромного поля, на котором там и сям росли тысячи подобных Анфиру цветков и тысячи тысяч других: васильков и одуванов, иван-чая и колокольчиков, чертополоха и цикория…
Когда Анфир вырос и стал выше окружающей травы, его начали замечать. Обращали внимание на длинный тонкий стебель, на изящные лепестки, менявшие
