мышонок и мальчик обрадовался, он будет мышонка кормить, играть с ним…
Потом мама сказала пора мышонка отпустить, он хорошо кушал и подрос.
Мальчик вздохнул, но ничего не поделаешь, положил бутылку на бок – вылазь, говорит, это не я, это мама велела тебя выпустить…
А мышонок уже не может обратно в горлышко…
– Мамочка, что же делать, он не вылазит?
– Ладно, – сказала мама, – папа придет и придумает, как его выпустить.
Сидит на холодном крыльце магазина, рыжая щетина.
А товарищ подходит и думает рыжему дураку сказать «радикулит схватишь…» Встретились глазами – «ведь начнет канючить на бутылку…» – и молча в магазин.
Где и засовестился – «пожалел пару монет, плохой ты, товарищ…».
Вышел – рыжего нет.
Под ногами снежная мешанина, а маленький старичок тянет тележку, набитую чем-то с помойки, старая табуретка поверх.
Из последних старается, тележка в сугробе вязнет.
– Давай, дед, помогу, – говорит «плохой» товарищ.
Старик непонимающе глаза поднял:
– Ты здесь живешь?
– Держи, держи, – и выкатил тележку на чистое место.
Снова удивленный взгляд маленького старичка…
Что ему непонятно?
«Да, я плохой. Но… хороший?»
Жена директора сельской школы неумело, «по-городскому», старается через грязную деревенскую улицу.
– Такую фифу тебе и надо, не будешь перебирать! Иди, иди, чтоб ты не дошла… – бабы, у магазина, отчего-то злятся.
На высоко нажженном кострище новая трава горит с макушки до черной лысины, а по бокам свисают, еще не тронуты огнем, зеленые «власы».
«Ограбил» двор старыми граблями – более тридцати «гребаных» навильников на костер; не поленился, потом и счет потерял.
…А расшумится дождь, заглохнет пила, или бачок забыли с бензином.
Словно нехотя подчиняясь обстоятельству, кто помоложе, бежит в магазин (удар на «а» второе).
Всем полстакана: кому мало, кому много…
И эти, последние, кажется, сейчас подерутся.
– Ты мясо держал? Держал. Нюхал? Нюхал. Свежак!
Смеешься – тринадцать рублей?! Издеваешься? Тот шмот о два кило.
– Скоко же просишь?
– Не мене сорока. Больше можно, мене нет.
– Где такие деньги?
– А мне че!
– Нету теперь.
– Дак займи.
– Где?
– Где хошь.
– Кто теперь даст.
– Мне один хрен. Укради.
– Скажешь тоже. Сам, поди, шмот скрал. Или на путях нашел…
– Я скрал? Ты че, в своем уме, когда я крал?
– А еще какое мясо, может и собачатина.
– Сам ты собачатина! – глаза бешеные. – Тебе мясо надо?
– Надо.
– Так бери и не позорь, – смачно плюнул. –
