style="font-size:15px;"> Быстро кивнув, она помчалась стрелой в свой номер, где покидала в большую спортивную сумку все, что нашла. К счастью, вещей у них было совсем немного. Несколько кофт, спортивный костюм, тапочки… Документы, телефоны, зарядные устройства, альбом с Лесиными художествами.
Схватив сумку, Соня поволокла ее к стоянке. Ей казалось, что она бежит очень медленно, что упускает драгоценные минуты, но Эндрис, ожидавший ее у огромного черного джипа, больше похожего на вездеход, одобрительно кивнул. Успела? И снова ни слова упрека. Странный он какой-то.
– Она спит, – как он понял, что нужно было сказать? – Поедете на заднем, кресел и фурнитуры для детей в машине нет, надо будет обзавестись. Пять минут и вылетаем, усаживайтесь.
Отобрал молча сумку, открыл дверь, подал руку, подсаживая. Он вел себя так естественно и органично, будто каждый день только и делал, что детей по больницам возил из засыпанного снегом убогого провинциального санатория.
В руках складная снеговая лопата, запотевшие очки, непривычный для образа Эндриса румянец на щеках. Пока она потихоньку укладывала на руки Лесю, тщательно упакованную в красивых меховой плед, пока сама осторожно усаживалась в роскошной машине, стараясь сапогами не задеть ненароком кожаные светлые сидения… он махом расчистил от снега площадку вокруг машины, двигаясь очень быстро и невероятно красиво. Откуда только в этом… ботанике… столько мощи? Запрыгнул на водительское сидение, взглянул в зеркало заднего вида и тихонько, очень уютно спросил:
– Спит?
– Спит.
– Вот и отлично. Пристегивайтесь и держите ее очень крепко. Просто не будет, зато весело и приключения.
Как у него получалось вызвать слабую улыбку встревоженной матери? Улыбался мужчина красиво, совершенно преображаясь, такие улыбки нужно маслом писать и вешать на стены в больницах – жизнь сразу станет светлее.
Просто, действительно, не было. Мощный джип разрезал бампером снежную целину, как ледокол пространство ледяных океанов. Пару раз они соскальзывали с дорожного полотна вниз, и отчаянный их водитель, тихо ругаясь на неизвестных Соне языках (она три насчитала!), снова брал лопату, доставал какие-то доски из необъятного своего багажника и героически всех откапывал. Потом сажал трясущуюся Соню за руль, терпеливо объяснял все про педали и уходил в снежную темноту “толкать машину”. А Соня старательно заводилась (стуча зубами от ужаса) и отжимала сцепление, как учил. Педаль скорости тоже выучила, дав себе слово на курсы пойти и… потом. Все потом.
Леся дышала все тяжелее, хрипела уже совершенно отчетливо. Когда впереди загорелись ясным заревом огни районного центра, Соня расплакалась, хоть ей было стыдно ужасно.
В плечо что-то ткнулось. Глаза подняла и увидела… рулон бумажных полотенец. И озабоченный взгляд их спасителя в зеркале.
– Тут связь есть, найдите номер, позвоните в приемный покой местной больницы, скажите им, чтобы ждали. Или… может лучше я?
– Давайте на “ты” уже,
