диплом, предложение работы от нескольких фирм, но Соня предпочла выйти замуж и родить ребенка.
И, конечно, рисовать.
Когда она спросила у счастливого Бориса, можно ли ей раскрасить белые стены будущей детской комнаты, он не возражал. Все что угодно: беременным ведь нужно уступать? Даже хвалил, гордился ее успехами. Спустя несколько лет позволил Соне записаться на летние пленэры. Радовался вместе с ней, когда ее картины взяли на выставку.
А потом, после очередного безобразного скандала по поводу немытой посуды и пиццы на ужин, все ее картины пропали. Борис заявил, что довольно с него ненормальной жены. Больше Соня ерундой заниматься не будет, пока не научится быть взрослой и адекватной женщиной. Вот начнет прибираться и готовить, вот наступит в доме чистота и порядок – тогда можно будет и о хобби поговорить.
В тот день отчаянно рыдающая Соня подала заявление на развод через сайт Госуслуги.
4. Зимняя сказка
На завтрак, как обычно, девочки выползли поздно, к самому его завершению. Пока проснулись, пока оделись, пока искали книгу, засунутую Лесей зачем-то в сумку (наверное, за компанию с несвежими носками). Столовая была почти пуста, каша остыла, кофе в кофемашине закончился. Ничего нового, все как обычно. Зато тишина и простор вокруг, никто не ноет, не чавкает и не скребет стульями по полу.
Впрочем, Соня с утра много есть не могла, довольствовалась чашкой чая и булкой. Зато Леся, в предвкушении прогулки, лопала как не в себя. И кашу всю съела холодную, и булку, и чай с четырьмя кусочками сахара выпила. Торопилась, вертела головой, высматривая Эндриса. Но тот, конечно, уже позавтракал и давно, а Соня довольная и спокойная малодушно радовалась привычному уже одиночеству.
Зато после завтрака их, конечно, ждали сани с лошадью и господин Эндрис. Прибалт был в лыжном костюме и шапке с помпоном, отчего сразу показался Соне совсем юным мальчишкой. Впрочем, мужчины ее теперь интересовали мало, а вот лошадь…
Лошадка, запряженная в сани, была чудо как хороша. Маленькая, толстенькая, мохноногая, у Сони она вызвала настоящий восторг. И масть ей понравилась: серая словно мышь, и заплетенная в косички грива, и явно сытая морда с философским на ней выражением. Было видно, что животное любимо и ухожено.
Сани были стилизованы не то под старину, не то под русский стиль: ярко-красные с золотыми цветами под хохлому, нестерпимо сияющие лаком, с мягкими кожаными сидениями. Места, действительно, было три: два “пассажирских” и одно рядом с извозчиком. Кучером. Ямщиком. Или как там раньше называли водителя лошади?
Леся деловито забралась назад и потянула за собой слегка растерявшегося их негаданного спутника.
– Мне кажется, дамам положено ездить на самых удобных местах. Я ведь как бы… не самая главная дама?
– Мама не обидится, – заверила его Леся. – К тому же ее сзади обычно укачивает.
Соня сомневалась, что в санях может укачать,
