о любимой доченьке.
– А мама?
– Нет у нее мамы. Она, по-моему, лишена родительских прав. Отчим ее сам воспитывал.
– Почему лишена? И где ее родной отец?
– Откуда я знаю? Это ваше дело, на отборах выяснять.
– Что говорят девочки из ее комнаты?
– Ничего не говорят. Разве от них чего-нибудь добьешься, кроме “окей”?
– Поспрашивайте у них, может, они что-нибудь знают.
– Я спрашивала, – сказала Милена. – Молчат как бункеры.
– Что же вы предлагаете?
– Я не знаю, – сказал Тенгиз. – Я не понимаю, зачем вы ее приняли. Я бы уже вчера отослал ее домой.
– Стоп. – В голосе психолога Маши зазвучали недовольные нотки. – Откуда такая спешка? Девочка ничего не совершила, а сразу “домой”. Еще и двух месяцев не прошло, вы толком не познакомились с ребятами.
– Ты видела эту девочку? Не видела, – ответила Фридочка самой себе. – Ты, Машенька, здесь бываешь от силы раз в неделю. Если бы на твоей шее круглосуточно сидели двадцать детей, ты бы не рассуждала о спешке, а делала бы выводы и принимала меры.
Маша заняла оборонительную позицию:
– Я затем и приезжаю к вам раз в неделю, чтобы оберегать вас от скоропалительных выводов и необдуманных мер. Давайте все взвесим, обсудим как следует…
– Давай ты с ней встретишься, – предложил Тенгиз.
– Давайте мы сперва всех ваших звезд обсудим, а потом решим, кого в первую очередь ко мне направлять. Будем считать, что Влада на учете. А пока присматривайте за ней и, если что, сразу звоните. У нас осталось пятнадцать минут. Кто еще вас заботит?
– Натан, – сказала Фридочка.
– Что с твоим Натаном приключилось? – удивился Тенгиз. – Да он сильнее всех этих сотрясателей бицепсами. Внешний вид обманчив. Давайте лучше поговорим об Арте. Он мне жить не дает. У меня двадцать человек в группе, а девяносто процентов времени я занимаюсь одним Артом. Давай ты, Маша, на него тоже посмотришь.
– Может, хватит об Арте? – возразила Фридочка. – Мы на этого хулигана и тут постоянно тратим все драгоценное время.
– Что там с Артом? – насторожилась психолог Маша. – Что он опять натворил?
– Перед праздниками поругался с местными на теннисном корте. За день до этого обматерил математичку, которая ни слова по-русски не понимает. В прошлую субботу я нашел в его комнате пустую бутылку лимонного “Кеглевича”, и я даже не знаю, с кем он ее распил.
– Это же кошмар, – сказала Милена. – От этого пойла тараканы мрут.
– Давайте лучше о Натане, – настаивала Фридочка.
– Слушайте, – заявила психолог Маша, – мне кажется, что помощь нужна именно Артему, а не Владиславе. Он буквально взывает о помощи, а мы не слышим, а только его ругаем. Да, он вызывает агрессию, но, видимо, никто не научил его другим методам транслирования трудностей адаптации.
– Я
