матери отвези… Бельё у тебя всё перестирано, переглажено, в комоде лежит, в верхнем ящике… Да ты почему молчишь-то?..
Иван посмотрел на Катерину долгим внимательным взглядом: в её тёмно-карих глазах где-то совсем рядом были слёзы.
– Нет, Катя, никуда я не поеду и продавать ничего не буду. Собралась – поезжай, а я не поеду…
Ольга, видимо, стояла всё это время у них за спиной, у окна, и слышала весь разговор, потому что она тут же, после слов отца, выскочила на улицу и заплакала.
– Папка, поедем, ну что вам тут делать? Квартира у нас большая, ты видел, всем места хватит, неужели тебе не надоело в этой дыре сидеть? Иришка у меня болеет…
– Вон мать собралась – пусть едет, а я не поеду. Здесь, дочка, могилки моих братьев и сестёр, и моя тут же будет…
Ольга, сжав ладонями лицо, ушла. Катерина тоже вытирала слёзы.
– Ты подумай, ведь Иришка болеет! Хоть полгодика надо с ней посидеть, пока не подрастёт, не наладится.
– Я тебе не запрещаю, сиди, а я там жить не буду. Не хочу.
– О, господи…
Катерина поднялась и какой-то неуверенной, пошатывающейся походкой ушла в дом.
Минут через пять они с Ольгой вынесли узлы с тряпками, бросили их в кузов, а сами молча залезли в кабину. Виктор закрыл борт и подошёл к Ивану.
– Ну, ладно, отец, пока, я завтра приеду. Ты на ферме будешь? Я разыщу… Ну, до завтра.
Иван молчал. Зять постоял, словно раздумывая, заводить ли мотор или разгружаться, потом поднял и положил на лавочку валявшуюся на земле пачку «Беломора».
– Ладно, отец, поехал я…
Он сел за руль, хлопнув дверцей, и они уехали.
Иван глядел вслед уходящей машине, пока она не скрылась на краю деревни.
Подошёл Курган, потёрся об Иванову ногу, потом положил голову ему на колено и протяжно зевнул…
Долго сидел Иван на лавочке, курил, глядел на обветшалые заборы и крыши соседских избушек. В дом входить не хотелось.
Виктор хотел поехать к тестю с обеда, но не получилось, поехал вечером. Иван уже был дома. Да и не работалось ему в этот день. Кое-как вечера дождался, а пришёл домой – опять всё из рук валится.
Зять вошёл в ограду, виновато улыбаясь, но не пряча глаз. Иван стоял, опираясь на вилы, и смотрел на него, будто в первый раз видел.
– Здорово, отец!
Виктор протянул Ивану свою крепкую жилистую руку.
– Привет, привет… – Иван старался покрепче сжать руку зятя, но тот сопротивлялся. – Ничего, есть силёнка, есть… Может, поборемся?
– А что? Я не струшу, давай.
– Да нет, шучу я. Был бы помоложе – другое дело, а теперь какой уж из меня борец… Ну, как доехали?
– Да ничего, всё нормально.
– Катерина как? Не тоскует ещё?
– Так ей пока и тосковать некогда. Она ведь без работы не усидит,
