Возбуждение, переусердствовав, держало психику на взводе…
Мужья, укрытые скорбящею могилой,
им не забыться в царстве вечных снов…
ниспосланы они божественною силой
стоять на страже безутешных вдов…
Сна я так и не дождался; скомканная мыслями легкогонимая дремота – все, чем помогала коротать мне время до подъема ночь ужимистая; и как ни старался обесточить восприятие охвата жизни, постоянно находился внешний раздражитель, не дававший сну запропаститься в более глубокой фазе…
Привычка (не потребность) спозаранок зенки отворять, не связываясь с продолжительностью сна, дневальным заставляла мой биологический настрой часов сверять с ручным.
Что дальше? – мысль, сверлившая рассудок, убыстряя вихревой поток фантазии, разглядывавшей воплощенье прелести, в покое пребывающее рядом. Телепатического дарования пинка я за собой не замечал, но бодрости рассудочной однонаправленный процесс привел к тому, что Таня стала просыпаться.
Рукой коснулся я к горячей, пышно дышащей груди. В приветствии Татьяна, кончиками пальцев, поощрением по ней скользнула нежно, а затем, закинув руки вверх, потягиваясь томно, издала зевотный клич. Пробуждение ощупывая оголенности, рукой я сблизился с излучиной раствора ног, где соискатели усердные коснулись шелковистости стеснительного веера. Перевернувшись резко, Таня села на постели, ноги под себя поджав.
– Ты кто? – серьезностью обескураживая, прозвучал вопрос.
Молча, со смирением, я указал на медальон. Захваченный (на этот раз руками) он подвергся всестороннему анализу, особенно метрические данные и группа крови с его обратной стороны. Такой внимательной сосредоточенности я в ее глазах не удостоился. Она фотографировала надпись памятью, в то время как руками я, поглаживая, дефилировал по боттичеллиевским округлостям…
Руки – десять нежных точек,
жаждой бьющий из души родник;
нервов – осязательный комочек,
чувств – неудержимый проводник.
Таня, выяснив кто перед ней, коленки спрятав под себя, легла на грудь и, взяв руками в плен подушку, простонала безнадежно: «Как я спать люблю…»
Моим же сном была она…
От исследований, полусонного томления, приподнятою озабоченностью ожидая единения, наглядно пробудилась, спозаранок, прихотливая эрекция. Крадучись, проходчики ретивые, исследуя, приблизились к прелюбной «заспанной красавице».
Податливая затаенность раскрывала нежные уста,
и, через несколько минут,
прикормленная близостью желания,
отзывчивости теплотою доверительного смакования,
слезою оросила ненаглядную –
позыва страстности мечта…
Не открывая глаз, Татьяна, лик приблизив не разбуженный, искала уст моих дыхание, а ощутив его, накрыла возбудитель растревоженным и пахнущим желаньем телом.
