восхитился Киса. – Фокус-покус!
Сэра вынула монету изо рта.
– Чуть зуб не сломала, – простонала она.
– Мужик с молотком, – прошептал Киса, близоруко уткнувшись в ладонь девочки носом, рассматривая монету. – Старинная?
– Советская, – со знанием дела сказала Сэра. – Со звездой. 1924. 50 копеек.
– Ну-у, – разочарованно заныл Киса. – Полтинник.
– Балда, – прошептала Сэра. – Это ж – серебряная! У папы такие были.
– Да-а?! Дорогущая?! Дай-ка! Может, там ещё есть?! – Киса попытался забрать у девочки пакетик с пирожками.
Сэра отстранилась с таинственным видом, вновь подышала на стекло, по-прежнему вызывая своим дыханием появление изумительных морозных букетов.
– Похоже, я стала Снегурочкой, – прошептала она восторженно.
Киса округлили от удивления глаза и без того округлённые круглыми очочками без стекол, что вновь водрузил на нос.
– Да ла-адно! Прям Снегурочкой?! – недоверчиво возмутился он. – Столько стукнуло годов по балде, а в сказки веришь!
– Верю, – тихонько сказала девочка.
В синеве вечера мерцал пульт домофона соседнего подъезда «сталинского» дома. Палец в красной кумачовой варежке неуверенно набрал номер квартиры. Жёлтым отчетливо высветились цифры. Долго звучала трель домофона. Палец в красной варежке нажал отбой.
К двери у пульта домофона приложили мятую бумажку с записанными номерами квартир. Большая часть цифр уже была зачёркнута.
Палец в красной варежке неуверенно набрал следующий номер. Прозвучала трель сигнала домофона. Вновь набор цифр номера квартиры остался без ответа.
Перед входной, металлической дверью подъезда переминался с ноги на ногу, с валенка на валенок ряженый в Деда Мороза. По его неуверенным движениям и покачиваниям было видно, что фальшивый Дед не вполне трезв после обхода жителей с подарками. Полупустой кумачовый мешок валялся на бетонных ступенях у его ног, обутых в мятые валенки.
Неожиданно пропищал сигнал домофона. Дверь распахнулась, отодвигая Деда Мороза в сторону. На ступеньки крыльца вышла рассерженная девочка Рита лет пятнадцати в модной, крашеной дублёнке, сапожках на высоком каблучке, как у взрослой фотомодели. Девочку придерживала под локоть миловидная женщина Елена Николаевна, её мать, в похожей дублёнке.
– Давай без истерик, Ритуля! – сдержанным голосом, но отчаянно взывала Елена Николаевна. – Прошу тебя! Пощади маму!
– Надоело! В Новый год!.. в праздник опять сплавила Алиску к соседке! И меня выгоняешь на мороз?! – возмутилась Рита.
Дед Мороз нерешительно мялся, скрывался за распахнутой дверью. Мама и дочь мешали ему пройти в подъезд, но прервать их перепалку он не решался.
– Перестань, – проворчала Елена Николаевна, оглянулась, не желая, чтобы кто-то из соседей их услышал. Ряженого за дверью они не замечали.
– Прошу
