style="font-size:15px;"> – Сию же… – ответствовал трактирщик и поспешил убраться с глаз долой от господина, грубые манеры которого вызвали у него волну холодных мурашек.
Вандермеер, довольный произведённым эффектом, вытянул под столом ноги, бесцеремонно подтолкнув кованым каблуком сапога ногу Эссекса, и откинулся назад, упёршись спиной в стену.
– Жестковато здесь, – проговорил он, нахмурив брови. – Да и кормят немногим лучше, чем свиней, которых загоняют в трюмы кораблей в качестве живого провианта.
– Вы же не захотите отобедать в центре Кале на виду у всей парижской знати? – не удержался от сарказма Эссекс.
– А что в этом такого? Вся эта ваша скрытность! – Вандермеер развёл руками и наклонил голову набок. – Да всё это и пшика не стоит! Вы что же думаете, что герцогу де Креки или лорду Суррею ещё не донесли о том, что мы здесь? Какая разница, видели нас в центре Кале или на самых его задворках?
– Ну не скажите, – покачал головой Эссекс. – Здесь нас, если и выследят, то только те шпионы, которые скрываются так же, как и мы. А в центре Кале на нас обратят внимание люди самого Хайда или, хуже того, люди короля! И я говорю о короле Франции.
– Ха! И что с того? Вас объявили вне закона? Разве вас уже в чём-то обвинили?
– Да, но вы, барон! На вас пало подозрение в покушении…
– Ах да! Я! – Вандермеер достал из внутреннего кармашка жилета миниатюрную коробочку, раскрыл её и, поднеся к лицу, с шумом втянул носом её содержимое. – Я – персона нон грата в Лондоне, не так ли? Но кто, скажите мне, кто знает меня в лицо здесь, в Кале? Кроме вас, разумеется, и лорда Суррея, который, по моим расчетам, пока ещё находится по ту сторону Ла-Манша.
– Как скажете, – тихо проговорил Эссекс, готовый согласиться с доводами барона. – И всё-таки разумная предосторожность не будет нелишней.
– Нет, – качнул головой Вандермеер и громко прочихался. – Для вашей репутации и вашего спокойствия осторожность, может быть, и окажется спасительной ниточкой. Но не для нашего дела! Да и моему животу подобные игры в прятки вредны. Как вообще можно назвать обедом то, что подают в этом убогом заведении? Будучи в Лондоне, без крайней на то необходимости я никогда не зашёл бы в публичный трактир. А тут приходится столоваться в самом захудалом из них!
– Ваша любовь к изящным кушаньям и тонким винам может коварно подвести вас, барон! – заметил Эссекс и предупреждающе покачал головой, призывая барона прекратить бессмысленные препирательства в тот момент, когда к их столу подошли слуги, принесшие подносы с едой.
– Ну что ж, посмотрим, что тут… – потирая руки, произнёс Вандермеер, а, завидя мальчика с серебряной чашей с розовой водой в руках, одобрительно хмыкнул:
– Вот ведь! Догадались всё-таки! Ну-с, поднимем бокалы за огонь, взрыв и столь необходимый нам переполох! За брандеры!
