сверху общих планов, а заодно и общение главных героинь в процессе работы.
Как три года назад и за много лет до этого они скользили рука об руку. Этого скольжения по одной дуге, как оказалось, ужасно не хватало. Совместность многих лет вернулась и заполнила дыру в мироздании, продранную Милкиным жестоким молчаливым уходом.
– Итак, что нам положено изображать? Покаяние с одной стороны и смиренное приятие заблудшего дитя с другой? Могу упасть на колени и целовать лед,– склонила голову в сторону Виктории Леонова.
Ее девочка. Девочка-язва, девочка-пожарище, девочка-яд, который мог натворить дел не только на льду, но и за ним. Чемпионка. Человек творивший историю фигурного катания. А стало быть – непростой человек, с особенностями.
– Скорее воссоединение семьи – улыбнулась Домбровская.
– Ну, это-то мы изобразим. Дружный тандем снова вместе, не так ли?– Мила потерла зябко плечи, обхватив себя крест накрест руками.
Перейдя на ход назад, чтобы лучше видеть лицо спортсменки женщина задала первый вопрос, ответ на который ей действительно было важно знать сегодня, без всякой лирики:
– Ты давно закалываешь спину?
– Не очень,– коротко отозвалась Леонова.
– Слушай, это важно. Как ты с этой спиной будешь выезжать многооборотные? – тренер подняла руки, активно жестикулируя и показывая движение, необходимое для выхода из прыжков.
И тут произошло то, что в деталях Вика так и не сможет в итоге осознать. Она вдруг почувствовала, как Мила резко дернула ее за руку, вытянутую в указующем жесте, и, не давая потерять полностью равновесие, крепко обхватила за талию.
Каток закружился в коротком вращении. Между телами не осталось воздуха, дыхание стало одним на двоих в общем выдохе. На одно мгновение реальность потеряла простоту и логику.
Через место, где всего секунду назад была Домбровская на длинной дуге выезжал десятилетний фигурист, надежда будущего десятилетия, по мнению сми, даже не понявший, что произошло, а потому не успевший испугаться.
Девушка отпустила талию своего тренера и немного отъехала назад, давая возможность обеим спокойно вздохнуть.
– Надеюсь, им хватит ума не вставлять в сюжет этот эпизод,– подняв глаза вверх, туда, где вертелся оператор с камерой, проговорила Виктория.
– Не надейтесь,– усмехнулась Леонова.
И была права. Вечерний эфир во всей красе продемонстрировал это парное вращение. А потом они удивляются тому бреду, что врастает на фан-аккаунтах: ах, у них особенные отношения; ах Железная Вика любит только Милу; ах, ей плевать на остальных спортсменок; ах, Миле никто не нужен, кроме Домбровской. Ля-ля-ля – полетело по оптоволокну и вайфаю!
****
Счастливая Милочка бежит к ней с подиума с медалью на шее. Глаза блестят, словно два темных солнца неизвестной планеты. На этой планете
