и дней, вот уже и год близился к концу. Умница Зоя, глядя на свой портрет, написанный за пять минут во время их самого первого рандеву в кабинете, глотала невыплаканные слезы.
Она урезонивала себя: где ты и где Он? Что Он – это Он, а она – толстая белобрысая голытьба без кола и двора, с прочерком в графе «Отец». И что с Ректором шутки плохи, и очень хорошо, что все так плохо, потому что если бы было хорошо, то ее сначала бы повесили, потом отрубили бы глупую голову, а потом еще для верности повесили и утопили бы в дачном нужнике.
Глава 6
– Как день прошел? – поинтересовалась Мария, наваливая мужу полную тарелку телятины, тушенной с грибами.
– Да в целом продуктивно, – вооружаясь вилкой и вдыхая божественный аромат блюда, отозвался Лев Иванович. – А ты что не ешь?
– А я уже поела, – отозвалась супруга, усаживаясь с бокалом вина в кресло.
– Ну-с, тогда приступим, – пригласил сам себя к трапезе Гуров. – Я пообщался с рядом чутких, интеллигентных людей, один из которых не в себе.
– То есть виделся со своим паном Ректором? – перевела на обычный язык речь супруга Мария.
– Вот про него-то и разговор. Он, видишь ли, в Бакулевке, старикана после реанимации положили в обычную палату, оправляется после инфаркта. Оказывается, полгода назад пропал без вести его сынок, и теперь пан Ректор по этому поводу чрезвычайно расстроен.
– И кто его в этом упрекнет, – с пониманием кивнула Мария. – Стало быть, пропал бедный мальчик.
– Ну, насколько он бедный, мне неведомо, – заметил Лев Иванович, аккуратно, но быстро поглощая деликатес и размышляя над тем, что если уж и стоит жениться, то лишь на женщине, которая знает, что делать с куском мяса.
– Известно лишь, что мальчику то ли тридцать, то ли уже сорок, и исчез он из клиники, в которую попал на почве алкоголизма.
Мария сдвинула брови и помотала головой:
– Бр-р-р-р, стой-постой. Что-то я недопонимаю. Сынок пропал шесть месяцев как, а папа только сейчас это заметил? Или осознал? Бухал на радостях полгода?
– Что ты, нет, конечно, – возразил Гуров. – Просто именно сейчас кто-то прислал ему на День юриста подарок, сделанный, как считает пан Ректор, из куска кожи любимого сына.
Мария попросила повторить, подумав, что ослышалась. Гуров повторил, и Мария изумилась:
– Что за дичь ты несешь?
– Ничего я не несу! Точнее, несу не я, а опытный ученый-криминалист. И, вообще, что я с тобой дискутирую – на́ вот подарочек, сама посмотри.
Мария взяла протянутую коробку с литерой «Д», повела плечиками, но все-таки открыла ее и поморщилась:
– Фу. Мне что, к этой вещи без перчаток прикасаться?
– Что, брезгуешь, киноследователь? – съехидничал муж. – Ну натяни перчатки. Ничего там эдакого нет.
Мария, которая сначала брезгливо рассматривала произведение кожевенного искусства, вдруг с уверенностью
