три юные барышни. Им лет по двадцать – двадцать пять, хотя в век пластической хирургии сложно ручаться.
Одеты по последней моде; заказывают, не глядя в меню; счёт оплачивают так же.
Все сорок девять минут, что они пьют чай в кафе, не замолкая ни на секунду, делают лишь одно – спрашивают у Сири, сколько дней прошло с того или иного события их жизни, громко смеются и тут же задают вопрос про следующее.
– Привет, Сири! Сколько дней прошло с 12 января 2034 года?
– 2493 дня!
– А‐ха-ха! Жучке уже 2493 дня!!!
– Привет, Сири! Сколько дней прошло с 5 мая 2038‐го?
– 919 дней!
– Кошмар! Я на «Лексе» гоняю уже вот 919 дней!
– Привет, Сири! Сколько дней прошло с 1 сентября 2027 года?
– 4818 дней!
– Ого! Это столько Валерик с этой овцой?!
Дистанция от рождения до смерти; длина пути, выраженная не сантиметрами, а днями, где, как барьеры бегуна: «появление Жучки», «покупка тачки», «Валерик уходит к овце». Счастливая жизнь идёт вперёд, как по линейке, и насыщена событиями, за которые можно ухватиться в диалоге с Сири; стагнация – это тоска, скука, ненужное кружение на месте.
Асиф вмещает оба мира.
Он прогуливается туда-сюда из зала в зал. Ему нравится, что посетители довольны, хоть кафе для него и не основной бизнес. Люди всего лишь ширма, еда – декорация, настоящий спектакль разыгрывается на кухне.
Краем глаза Асиф заметил в большом зале за барной стойкой соседа – молодой парнишка, почти каждый вечер заходит сюда на рюмку коньяка. Вежливый, приветливый, но иногда мурашки по спине – волком смотрит, разговаривает странно.
Недавно по пьяни спросил у Асифа, открываются ли у детей глаза сразу или они несколько недель ещё слепые, как щенки? И засмеялся так ненатурально, но без злобы.
Странный он, инопланетянин. Будто людей никогда не знал, мальчик-маугли. Вот и сейчас – выпил стопку и домой побежал. Бежит и оглядывается всё время – Асиф через запотевшее окно увидел. Надо поговорить с ним, а то ведь сопьётся, и не заметит никто.
Подошёл официант в мятой рубашке, сказал, что Тамара Геннадьевна попросила с едой несколько пакетов поднять для мусора.
А эти-то что удумали?
– Попросили – подними! Тебе для стариков пакета жалко? И не отвлекай меня по ерунде такой! – Асиф вспылил и тут же устыдился собственного беспричинного гнева.
Посетителей сегодня было меньше, чем обычно, – кому охота по пробкам да холоду в кафе тащиться? Лучше дома, под одеялом, с любимым человеком. Зато в подсобках и на кухне жизнь кипела – не успевали отправлять заказы, зимой всегда так.
Он проверил товар от нового поставщика – редко когда приходилось самому, но дегустатор приболел и не вышел. Мысли прояснились, глаз заблестел, дыхание стало поверхностным.
«Хороший, будем работать!»
Сделал дорожку ещё, и ещё одну поменьше,
