на турнике по 50 раз. Делалось это за счет создания ярких образов тепла, свежести или готовности подтягиваться, которые вытесняли реальные тягостные ощущения. Постепенно я понял, что дело не в образе, а в том, чтобы выделить в каждом ощущении его эйдос, разорвать связь ощущения и эйдоса и соединить ощущения с другим эйдосом. Следовало не заменять реальные ощущения воображаемыми, а помещать во главе магмы другой эйдос. Тогда магма холода превращалась в форму тепла. Я ощущал холод, но знал, что это тепло, и все мои реакции в точности соответствовали реакциям на тепло. Несколько раз я даже потел под пронизывающим декабрьским ледяным ветром.
Слово «эйдос» у деев не вполне совпадало с «идеей» древних греков, деи называли эйдосом активное начало, которое, соединившись с магмой, превращалось в конкретные предметы, ощущения или образы. Эйдосы управляли жизнью Красной Вселенной, придавая ей видимые формы. Зерно как-то высказал странную для меня мысль, что для деев Тройки эйдосы становились подобием магмы, и деи начинали управлять событиями, не оформляя магму, а придавая эйдосам текучий характер. Пользуясь метафорой растворения пирамиды из сахара в воде, он объяснял, что если для обычного человека раствор сахара – это сладкий раствор, то для Единицы, и тем более Тройки, этот же раствор становится «пирамидальным». Единица способна воспринять пирамидальность раствора, а Тройка может выпарить раствор так, что из него выделится растворенная в жидкости фигура. Более того, Тройка может заменить растворенную пирамиду шаром.
Все, что происходило в Бучаке, растворялось в лесу, как в воде, и Коглерон впитывал в себя этот раствор. А потом деи и планеты вытаскивали из раствора сведения о происходившем.
Тройка могла, растворяя нужные эйдосы, создавать вещи и события, которые без этого не состоялись бы. Но это было нелегко и опасно. Красная Вселенная движется в своем направлении, и все, что этому движению не соответствует, наталкивается на сильнейшее сопротивление. Но каждый созданный Тройкой и внедренный в Красную Вселенную эйдос включался в сеть, которая во Время Перемен станет основой для преобразования и Красного, и Черного. Тогда родится новый цвет и развернется новый мир.
Зерно говорил об этом увлеченно. Я понял, что кличку ему дали не только за его внешний вид. У деев были разные задачи, но только он отождествлял себя с зародышем, с зерном будущего мира, мира, которого еще нет.
При всей необычности наши занятия постепенно стали восприниматься как рутинные. Резкое ускорение наших практик произошло только после Нового года.
Глава 4. Старый Новый год
Как известно, старый Новый год празднуют только в России. Поэтому Инструктор и называл его «русский», отличая от обычного. Деи вообще стремились жизнь Эргархии перевести в формы, отличающиеся
