Но читать эйдосы могут только деи и мы, планеты.
– А что такое Время Перемен?
– Это уже ваша тема, тема деев. Они расскажут про нее. Я могу лишь рассказать про человеческое понимание и человеческое измерение этого события. Оно будет слишком человеческим, а потому ошибочным. Мы, люди, можем понять только отражение этого события или этой катастрофы. Полнота знания о Времени Перемен есть только у Четверки. Время Перемен – это преобразование всей жизни. Это вторжение Волевой Вселенной в нашу жизнь. Волевая оккупация Красной Вселенной.
– Человек превратится в другое существо?
– Не все люди, но некоторые.
– А остальные?
– Остальные останутся. Ведь рядом с людьми живут пауки и муравьи в муравейниках, и они не замечают людей. Так и люди не будут замечать эргархов.
Я вдруг понял еще один тайный смысл нашей практики с Дневной группой в Бучаке. Мы тренировались быть невидимыми. Объяснялось это тем, что деи должны научиться жить своей жизнью, незаметной для окружающих. Но сейчас мне открылся и более глубокий пласт – эргархи станут незаметными и будут существовать параллельно с обычными людьми. Меня эта идея возбудила, но сейчас, когда я пишу эти строчки, я понимаю двойственность и сомнительность этого плана. Впрочем, Двойка – время раздумий и сомнений. Сомнения, которые зарождал Локка, готовили нас к Двойке. Тогда, в далеком 1980 году, мое сознание еще не было объемным, и я мог вместить в себя новую мысль, лишь вытесняя предыдущие.
Потом, когда я угодил в Двойку, Тройка разъяснила мне, что Единица – это ослепление возможностями, и Двойка дается для восстановления пропорций. «Можно ли писать об этом?» – спросил я тогда. «Конечно, – сказали мне, – это нисколько не повлияет на самоуверенность Единицы».
Библиотекарь продолжал:
– Ты думаешь, просто так все фантасты начали писать о трансформации человеческого существа, о сверхлюдях, люденах? Об уходе люденов с Земли? Знания деев становятся идеями, которые просачиваются в обычный мир. Людены – это образ, в виде которого существа Красной Вселенной воспринимают деев после Четверки.
Только в Единице я понял, что ничего тогда не понял. Разговор уходил в какую-то неясную фантастику, и оставалось только распрощаться. Я напомнил Библиотекарю об обещании свести меня с тем, кто покажет, как работает Коглерон.
– Завтра в три часа у меня, – сказал Библиотекарь.
И тут… буквально из ничего возник Зерно. Он выделился из самого темного угла и подошел к нам. Я невольно вздрогнул. Беседа на двоих не предполагала присутствия еще третьего. Потом нам не раз преподносился урок под названием «Нет тайн: когда происходит событие, всегда есть его свидетели». С тех пор что бы ни происходило со мной в течение Нуля, я всегда предполагал наличие еще одного
