сошел на нет. Юлий любил сына, но общаться с детьми не умел: трещат как сороки, несдержанны и не соблюдают приличий.
– Если все, что о нем говорят, – правда, наставником он будет строгим. Когда-то равных ему не было во всей империи. Впрочем, Тубрук – рассказчик лучший, чем я.
Мальчики с готовностью закивали, решив про себя, что при первом же удобном случае вытянут из Тубрука все интересные подробности.
Лишь ближе к осени мальчики снова увидели Рения. Гладиатор въехал во двор конюшни на мерине и неторопливо спешился. Тот факт, что он ездил верхом, словно военачальник или сенатор, свидетельствовал о его высоком статусе. Перед его приездом мальчики развлекались тем, что прыгали с сеновала. Перепачканные, в пыли и соломе, предстать перед гостем в таком виде они не могли, а потому наблюдали за ним из-за угла.
Рений еще не успел оглядеться, как к нему подошел Тубрук.
– Тебя примут, как только ты освежишься после дороги.
– Я проехал меньше пяти миль! Не запылился и не вспотел. Веди меня к хозяину или я найду дорогу сам! – сердито бросил старый солдат.
– А ты, как я погляжу, все такой же учтивый и любезный. Ничуть не изменился со времен нашего знакомства.
Рений не улыбнулся, и мальчики даже замерли на мгновение, ожидая либо удара, либо резкого ответа.
– Да и ты, как видно, так и не научился почтительно разговаривать со старшими.
– Теперь ты и вправду старик, так что все вокруг тебя младше.
От неожиданности Рений застыл, медленно моргая.
– Хочешь, чтобы я обнажил меч?
Тубрук не дрогнул, и Марк с Гаем лишь теперь заметили на поясе у него гладий в ножнах. Никогда раньше они не видели его вооруженным.
– Я только хочу напомнить тебе, что управляю этим поместьем и что я свободный человек, как и ты. Договор выгоден нам обоим. Здесь никто никому услугу не оказывает.
Рений наконец улыбнулся.
– Ты прав! Что ж, веди меня к хозяину дома. Хочу познакомиться с человеком, у которого работает такой забавный малый.
Мужчины ушли, а Гай и Марк переглянулись – глаза у обоих сияли от возбуждения.
– Он будет суровым и требовательным наставником, но скоро поймет и оценит талант, работать с которым ему посчастливилось… – прошептал Марк.
– До него дойдет, что мы – его последнее великое предсмертное деяние, – увлеченно подхватил Гай.
– Я стану лучшим мечником страны – не зря же с детства каждый вечер растягиваю руки, – продолжал Марк.
– И тебя будут называть Сражающейся Обезьяной! – с притворным почтением произнес Гай.
Марк швырнул ему в лицо клок сена, и они схватились с показным ожесточением и покатились по полу. Через секунду Гай оказался сверху и взгромоздился Марку на грудь.
– Я буду лучшим мечником, чем ты, но по дружбе не
