бедра, так что мне все же удалось осуществить задуманное. Сделать это было непросто, поскольку она извивалась, мило повизгивала и отказывалась держать ноги разведенными надлежащим образом. Однако выбить меня из колеи было не менее сложно. Я находился в неудобной позе. Шею ломило. Кроме того, в комнате было жарко, и тем не менее я продолжал деловито лизать, сосать и потеть, так что член мой, тучнея от желания, уже выделял из пылающего кончика капли мужской эссенции.
Я совершенно уверен в том, что она испытала ощущение сладострастия, о чем мог судить по дрожи, овладевшей на какое-то мгновение её телом, и по специфическому привкусу, в котором я не мог обознаться. Наконец, она оттолкнула мою голову. Я поднялся на ноги, весьма довольный тем, что ускользнул из заточения её нежных бедер. Я извлек носовой платок, вытер губы и, повернувшись в девушке, по-прежнему неподвижно и молча возлежавшей в шезлонге, без лишних церемоний набросился на неё. Я вложил конец моего разбухшего орудия между волосатыми губками её нижнего ротика и, позабыв о всякой предосторожности, двинулся напролом. Она взвизгнула и отринула меня. Я попытался занять прежнее положение, однако не смог. Она была девственницей; сомневаться в этом не приходилось.
Лилиан полулежит на узком диване, и я в состоянии подступиться к ней, только уложив её навзничь. Я тоже выбился из сил и взмок. Шею я окончательно вывихнул, и теперь она болит. Так что я смягчаюсь и пока отказываюсь от ведения активных боевых действий.
– Возьми его в руку, – предлагаю я, – и делай с ним все, что пожелаешь.
Она так и делает, и, склонившись над ней, я обнаруживаю, что она чуть-чуть впускает кончик в себя. Теперь все было сухо и далеко не так приятно, как представлялось ранее. Полагаю, я допустил ошибку в том, что переусердствовал и сосал слишком долго. Ощущение сладострастия покинуло её. Тогда я поднялся к её лицу. Лилиан лежала, запрокинувшись на подушку, и, сев на неё верхом, я нежно потерся своей стрелой и придатками о её лицо и ротик. Она не шевелилась. Я взял её руку и положил на древко жизни. Она принялась было за дело, но резко отдернула руку. Странная несообразность. Ведь она сама приложила его ко входу в свою девственную расщелинку; она позволила мне ласкать им губы и щеки; и вот теперь она испытывает ужас при мысли о том, чтобы ухватиться за него.
Я решил перебороть отвращение, которое она могла испытывать и, вложив конец между её губок, в довольно грубой форме велел ей сосать. Она робко попробовала; я понял, что она не знает, как это делается.
– Расскажите, покажите, и я сделаю все, о чем вы просите.
Я взял её ладонь и стал в качестве примера облизывать и сосать один из пальчиков.
Она с готовностью принялась за дело, и я постарался обучить её и помочь не отвлекаться, разговаривая с ней все то время, пока она неловко меня сосала. Однако нежная и теплая ласка её большого рта и облегающее колечко сладких губ довели меня до безумья. Я медленно водил членом взад-вперед,
