с Вами в Париже, раз Вы больше не в состоянии приезжать сюда.
Думаю о Ваших губах,
Лили
Незадолго перед этим я показывал Лилиан некоторые изготовленные мною образцы парфюмерии и специально для неё сделал высококонцентрированную мускатную настойку, поскольку она обожала резкие запахи. В последнее время мои химические исследования шли именно в этом направлении. Лили поняла, что на благовониях можно сделать неплохие деньги. Деньги она любила.
В ответном письме я предложил обычное место, Рю де Ляйпциг. Кроме того, я написал, что у неё ошибочные представления о жизни и житейских обязанностях и что более подробно я объясню свою точку зрения на словах.
Лилиан – Джеки
Сони-сюр-Марн, 1-е сентября 1898
Если Вы не поняли мое письмо, то лишь потому, что не захотели понять, так как суть его была совершенно очевидна. Я тоже не понимаю, как перспектива видеть меня столько, сколько захочется, могла Вас огорчить. Я вообще Вас не понимаю. На Рю де Ляйпциг я больше не приду.
Лучше приходите сюда сами, если Вам есть что мне сказать.
А я-то думала, что мое письмо Вас порадует… Я в полном недоумении.
Та, что так сильно Вас любит,
Лили
В моем ответе говорилось, что я считаю её очень глупой, очень непослушной и вообще очень трудной для продолжения наших отношений, однако, как бы то ни было, я готов сесть в девятичасовой поезд, отправляющийся в субботу, в воскресенье или в понедельник вечером, чтобы обсудить происходящее, если она будет столь любезна, что выберет один из этих вечеров и заблаговременно известит меня об этом. Я не получал от неё известий до 18:30 воскресенья, когда вернулся домой к ужину и обнаружил следующую телеграмму:
Лилиан – Джеки
Телеграмма, 16:00, 4-е сентября 1898
МОЖЕТЕ ЛИ ВЫ ПРИЕХАТЬ СЕЙЧАС ЖЕ ТЧК ЛИЛИ ТЧК
Телеграмма была доставлена в половине пятого. За ужином у меня были гости, и я не мог их оставить. Я пригласил их только после того, как дождался воскресенья и не получил никакой весточки, а потому очень рассердился на Лили, решившую, вероятно, что я в буквальном смысле слова в полном её распоряжении. Я сразу же написал письмо, в котором объяснил, что в таком возрасте уже не могу позволить себе бросаться на какие-то странные свидания, назначаемые на неопределенное время. Что я не могу быть у неё на побегушках. Что она знает, что я сажусь за стол с семьей и должен выказать хоть малую толику вежливости близким родственникам и знакомым, пришедшим отужинать со мной к заранее условленному часу и т.п. Что я освободил для неё все три ночи, но она мне так и не ответила. Фактически, она поступила бесчестно, и я возмущен.
Это заявление спровоцировало следующее, мягко говоря, ироничное послание:
Лилиан – Джеки
Сони-сюр-Марн, 5-е сентября 1898
Вы как обычно правы, и я согласна с тем, что Вам негоже быть на побегушках,
