Но было уже поздно.
– Лука, – прошептала я. – Что происходит? Я думала, это просто встреча Семьи.
Ромеро и Лука обменялись взглядами, затем Ромеро кивнул и направился к входной двери.
Лука обхватил мои щеки. Я искала в его глазах успокоения, но он закрылся от меня. Страх сковал мою грудь, на глаза навернулись слезы. Может, он и пытался скрыть от меня реальную ситуацию, но я была дочерью Консильери чикагского Синдиката. Я знала правила, знала привычки мафиози. Новый Дон означал смену власти.
Лука покачал головой.
– Нет, – прорычал он. – Никаких слез.
Я моргнула и глубоко вздохнула.
– Ты вернешься ко мне.
Это был больше вопрос, чем констатация. Мрачная решительность появилась на лице Луки.
– Всегда. Даже если мне придется расправиться с тысячей человек.
Я верила ему! Он еще раз поцеловал меня и попытался отойти, но я крепко держала его за талию.
– Ария, – произнес он тихо, но я не отпустила его. Лука подал Ромеро знак, и через мгновение тот взял меня за плечи и аккуратно отвел от Луки. В последний раз взглянув на меня, Лука покинул наши апартаменты. Двери лифта закрылись за его сильной спиной.
– Пойдем, Ария, – мягко произнес Ромеро, отпуская меня. – Нам тоже следует ехать.
– У него проблемы? Все из-за того, что он молодой Дон?
Ромеро покачал головой.
– Лука не хочет, чтобы ты знала подробности. Не проси от меня ответов, которые я не смогу тебе дать.
Электростанция в Йонкерсе с ее красновато-коричневым кирпичным фасадом возвышалась рядом с рекой Гудзон и казалась разрушающимся пережитком прошлого, как и мои дяди.
– Врата в Ад, – пробормотал Маттео себе под нос, пока мы парковались у входа. Заброшенные окрестности электростанции были забиты десятками автомобилей.
Врата в Ад… Пресса стала именовать так это место в последние годы из-за столкновений группировок. Последняя кровавая баня бы устроена Семьей, и, вероятно, сегодня произойдет еще одна. Ромеро отправится с Арией на прогулку по городу. Я не хотел, чтобы она была в апартаментах или особняке, если дела пойдут плохо. Если Маттео и я умрем, Ромеро отвезет ее в Чикаго. Синдикат должен защитить ее.
Две дымовые трубы поднимались в небо словно орудийные стволы. Я, как всегда, спрятал свои пушки под полами пиджака. Надеюсь, они сегодня не пригодятся. Мы с Маттео прошли через скрипучие ворота, мимо изъеденных ржавчиной труб, в главное помещение. Сотни людей повернули головы в мою сторону, пока я шел мимо. Спереди стояли солдаты из Нью-Йорка и Бостона – те, с кем я часто работал в последние годы, но в рядах позади них я заметил много незнакомых лиц: солдаты их Вашингтона и Атланты, из Кливленда и Филадельфии и других городов восточного побережья, находящихся под моим руководством. Некоторые из них никогда не видели меня лично, только слышали рассказы и видели фото в прессе.
