домой. В Немиров».
«Упс, тогда жди в выходные».
Я вспомнила, как Виталик любил целовать мои запястья, едва прикасаясь к ним губами. Ощущения невероятные! Мне казалось, что нежность, собранная в этих поцелуях, проникает в каждую клеточку моего организма. Даже сейчас, вспоминая, я почувствовала, что замерзла. Как будто ноги окончательно остались без кровоснабжения, и что-то ледяное подобралось к пальцам. Мне холодно! Я хочу, чтобы он согрел меня теми поцелуями, как Герда когда-то пыталась вернуть к жизни Кая. При этом я не могла не обратить внимания на нелогичность поведения любимого – я же писала, что в Ясенево не вернусь. Месяц в больнице съел задаток за квартиру, который я вносила в начале наших квартирных отношений. Теперь нужно научиться передвигаться на инвалидной коляске. Оформить инвалидность. Понять, сможем ли мы с папой прожить на две пенсии: его по старости и мою по инвалидности. И найти адреса клиник, которые помогут мне вернуть прежнюю меня. Какие бы центры реабилитации папа ни обнаружил, и как бы виртуозно меня ни научили ездить на коляске, я буду биться за возможность ходить! Мне не нужны эти новые условия! Я хочу прежние и готова заменить двенадцатисантиметровые каблуки на старые тапочки с отрывающейся подошвой. Какое это счастье просто ходить!..
9
А дома пахло бабушкой. Бабушкой, которой у меня никогда не было – вернее, ни мамина, ни папина с нами не жили. Уезжая, папа плотно закрыл окна, чтобы ни одна капелька из летних гроз не проскочила контроль. Показалось ли мне, что я никуда не уезжала? Нет. Конечно, на руках меня сюда вносили двадцать пять лет назад и еще пару лет после этого. После больничной палаты в памяти немного стерлась моя московская квартира, но эта, в которой я провела свое детство и отрочество, родной не показалась. Не распахнула объятия, не прошелестела воспоминаниями. Вот как так? Здесь прошло мое детство – не самое грустное, между прочим. Здесь меня любили и баловали.
Когда мне было пять лет, я была уверена, что на день рождения получу собаку. Родители так загадочно улыбались, что я и не сомневалась. И когда наступил час икс, мама внесла в комнату коробку. Я даже открывала ее аккуратно, потому что была уверена – сейчас оттуда выскочит щенок. Но из коробки никто не выскочил – там лежала кукла. Пластмассовая кукла. Чувство обиды захлестнуло меня с головой. Я рыдала так, что в итоге меня оставили одну, родители ушли на кухню. Чувство несправедливости и даже ярости захлестнуло меня с головой. Я мечтала о собаке! А с куклой этой сами играйте! Никто меня не успокоил в этот день, и уснула я, обиженная на весь мир. А на следующий день мы поехали к бабушке на дачу. И там меня ждал щенок, которого родители купили заранее. Но пока я билась в истерике и никого не хотела слышать, донести до меня эту информацию никто не мог. От чувства едва ли не ненависти к родителям до чувства глубокой любви к ним же в один прыжок. Много лет мне потом было стыдно за то, что я сама себе надумала, испортила всем настроение, а в итоге получила все, что хотела. И даже с куклой я играла, наверное,
