ее укрывая, – это твое настоящее имя…
Глава 6
Настал первый день месяца гои[18] – тот самый день, когда Фрейр, утомленный долгой зимней скукой, выходит из своего дома на краю неба и садится на престол Одина, чтобы оглядеть Средний Мир – не пора ли ему просыпаться? Еще лежит снег на земле и лед на воде, люди сидят в душных домах, а из отверстий под кровлями тянется опостылевший дым. Все в мире дремлет, но от солнечного луча исходит чуть заметное тепло – или это лишь надежда? Но нет – невесомый, этот луч, однако, исподволь разрушает снеговую броню. Солнечный свет впервые за много месяцев кажется свежим, необычайно ясным, будто промытым. Веет запахом талого снега, оттаявшей земли; сам по себе слабый, этот запах кружит голову, даже на языке появляется пресноватый вкус талой воды. За этим запахом стоит светлый летний мир – тепло и воля, густая зеленая листва, мягкая трава, пестрота цветов и сладость ягод, солнечное тепло, что проникает в кровь и наполняет жизнью. Фрейр жадно впитывает этот запах всем существом, в крови его закипает огонь страстного желания – нести в мир новую жизнь, делать то, для чего он предназначен.
Он видит: глубоко-глубоко внизу блестит чистый, белый, прохладный свет, будто на дне мироздания затерялась ледяная звезда. Фрейр вглядывается, проникая взглядом все ниже сквозь миры – через девять корней, через девять ступеней, – и наконец различает: в далеком Ётунхейме на пороге дома из огромных камней стоит рослая дева, и свет струится из рук ее, озаряя горы и море. Страсть вспыхивает в груди молодого бога, все помыслы стремятся к ней. Но он, житель небесного мира, не может проникнуть в Ётунхейм, в нижние миры, где обитают лишь мертвые. Ему нужен посланец – Скирнир, не ас, не ван, не альв, а человек, способный пройти через ворота смерти. Он возьмет у бога коня, что пронесет его сквозь пламя – иначе ему не попасть в туманную Хель, – и меч, что разит великаний род. Но и когда он достигнет жилища Герд, дело еще не сделано. Она не боится меча – ее отец может постоять за себя. Ее не прельщают золотые яблоки жизни и волшебное кольцо – в доме ее отца достаточно золота. Убедить ее удается лишь при помощи волшебного жезла: если она не прислушается к мольбам Фрейра, то навек останется стражницей мира мертвых, испытывая тоску, безумье и беспокойство. Она отвергает власть и военную силу, но могучей волшбе не подчиниться не может.
Время для счастья пока не настало – это лишь сватовство. Брак свершится еще не скоро – три месяца пройдет в земном мире, пока минуют девять ночей испытания Фрейра, пока Герд достигнет тихой рощи, куда не долетает ветер от крыльев Орла и где кончается власть мира мертвых…
Человек, проснувшийся в первый день месяца гои рано утром, если и походил на Фрейра лет пятьдесят назад, давно уже это сходство утратил и теперь напоминал ётуна, старого отца Герд. Бьёрну конунгу шел восьмой десяток, его борода и волосы поседели, некогда грозное лицо покрылось морщинами, спина согнулась. Но для этих лет он был удивительно бодр, а разум
Месяц гои начинался в середине февраля.
