поражённо повернулась.
– Мыльным пузырём? – уточнила она заговорщическим тоном.
Свят мелко кивнул, прикрыл веки, тихонько хмыкнул и развёл ладонями, будто сдаваясь.
Да, я называю его именно так – и больше никто об этом не знает.
– Ты разве когда-то собирался рассказывать кому-то о мыльном пузыре? – испуганно пробормотал Адвокат.
– Нужно поначалу спрашивать у хозяина пузыря, можно ли лопнуть одну из стенок, – помолчав, добавил Свят; свой голос слышался приглушённо.
– Слишком много – одну из стенок, – серьёзно проговорила Вера, отодвинув в сторону свой лист с заметками. – Можно для начала сделать небольшое окошко.
– Да, небольшое окошко лучше, – согласился Свят, отправив в рот кусок скумбрии; в груди теплело. – Хотя звуки всё равно проникают.
– Не говори, – махнула девушка рукой, по его примеру вернувшись к еде. – Общежитие этим… – не договорив, она выразительно сомкнула ладони на шее и закатила глаза.
– Даже не представляю, как там можно… – пробормотал парень и запнулся.
Лучница смотрела прямо в его глаза, широко распахнув свои, – и это заставляло говорить искренне основательно сбивало с мысли.
– То есть, – сделал он новую попытку, – не представляю, как вообще… там. Жить. То есть как там ты. Можешь. Зная теперь про твой мыльный пузырь.
Не ответив, девушка обнажила в плавной улыбке несколько передних зубов.
Верхние резцы были чуть крупнее, чем надо.
Да нет, они были как надо.
Над столом снова повисла пауза – но на этот раз она была свободна от неловкости.
– Вильгельм Завоеватель, кстати, знаете… От инверсии звучной и сочной поистине без ума был, – задумчиво сообщила Уланова, красноречиво подняв левую бровь.
В горле заклокотал смешок. Солнечное сплетение вспыхнуло золотым.
Подавшись вперёд, Свят расстегнул верхние пуговицы рубашки и азартно улыбнулся.
…За окном проносились машины, разрезая притихший город лучами фар, а над столом исступлённо и ласково бились воздушные узлы золотистой и мятной лент.
* * *
Зажав в ладони опутанный наушниками телефон, Вера прыгала по ступеням общажной лестницы, стараясь попадать в ритм пения Адель.
Хэллоуин наступал уже завтра, но она отчего-то совершенно не волновалась; память давно связала все слоги с нужными регистрами, и она была уверена, что споёт феноменально.
Ни одного зажима.
Ни один мышечный зажим не постучался ни в одну часть тела за всё время беседы.
Так хотелось и дальше слушать этот рассказ и подхватывать окончания его фраз.
Так хотелось слушать.
– Диму набери послушай! – гаркнула Верность Другим, потрясая блёклыми фотографиями Шавеля. – Он тебе расскажет про твои истинные интенции!
Вера фыркнула и решительно заткнула рот защитнице святого Дмитрия. Уши ласкала
