style="font-size:15px;"> Мысль была до того тупой беспомощной, что он испугался за свой разум.
Наконец вдохнув, Свят опёрся на стену, пытаясь запомнить её взгляд выглядеть невозмутимо. Рывком расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, он тупо смотрел, как Марина возвращается от туристических подруг.
– Святуш? – потянув его за рукав, приглушённо позвала она. – Точно не нужно на улицу?
Её голос булькал и проваливался в воздушные ямы; в ушах стучала кровь.
Не называй… меня… Святушей. Я не… Твою мать.
– Пойдём в зал, – хрипло бросил он и нетвёрдо шагнул к двери.
В голове ещё летал пепел от кинестетического взрыва.
– Почему кинестетического? – рассеянно поинтересовался Адвокат, прикладывая кусочки льда к вискам Хозяина. – Это ведь было зрительное… удовольствие.
– Нет, – твёрдо оспорил Судья. – Это была тактильность.
Я чувствовал этот атлас твоей кожей.
В центре зала сверкал круг из огромных тыкв, внутри которых горели свечи. На полу и потолке плясали зловещие тени; в углах зала горели импровизированные факелы.
Организатор не обманул: сидячих мест было очень мало.
Проталкиваясь между людьми, он искал в толпе обнажённую спину под атласным платьем, не представляя, что будет говорить, когда найдёт…
Но она будто превратилась в летучую мышь и улетела в чёрное окно.
Перед глазами колотилась лишь безликая масса людей, и в горле медленно росла злоба.
– But you played it, You played it, You played it, You played it to the beat19…
Кто-то мёртвой хваткой вцепился в его рукав. Судорожно обернувшись, Свят ощутил острое разочарование: это рогатый Петренко тянул его к стене, заметив несколько мест.
Прогон наконец завершился, но его можно было лишь слышать: сцена пряталась за плотным занавесом. Вдоль занавеса горели тыквы поменьше, которые были куда сильнее похожи на настоящие О’Лантерны.
Приди в себя. Приди в себя.
Где она? За кулисами?
…Выскочить из зала.
Ворваться за кулисы, залитые серым сумраком. Туда едва ли доползают зловещие тени тыквенных свеч. Пол нежно изрезан лучами дальних софитов, а смазанный шум зала приглушён. По паркету цокают тонкие каблуки; шуршит тяжёлый атласный подол.
Поймать твой взгляд и подойти близко.
Так близко, чтобы ты растерянно отступила. Чтобы тяжело дышала; чтобы ритмично вздымалась грудь под чёрным корсетом.
Протянуть ладонь и провести пальцами по твоим ключицам.
Опусти веки. Приоткрой губы. Отклони голову; открой шею. Доверяй мне.
Пусть взлетит твоя рука, и сомкнутся эти тонкие пальцы на моём запястье.
Потянись навстречу. Пусть мой язык пробежит по твоим губам.
…В низ живота рванулась горячая волна. Изо рта вырвался хриплый выдох.
Остановись.
Это просто невероятно. Просто. Невероятно.
Это
Но ты играла с ним, играла с каждым его ударом (англ.)
