такого же взора давал ему подзатыльник, когда Горт умудрялся что-нибудь натворить в детстве.
– Я отдам приказ собираться, – наконец-то произнес сир Арнотом.
Когда все были собраны и готовы снова двинуться в поход, Горт поспешил проститься с наместником, за все поблагодарил и пообещал обязательно похвалить его гостеприимство перед отцом. Отметил принц и зеленое вино, которое так сильно ударило ему в голову. В ответ наместник лишь скупо улыбался и молча кивал, однако радостно взял деньги, которые ему отсчитал капитан Викар из походной казны.
Провожать войско наместник не вышел. И когда вся армия уже достаточно отдалилась от замка, Горт сознался сиру Арнотому, что ничего не помнит о вчерашнем вечере и чувствует себя в чем-то виноватым, но не знает, в чем.
– Ха-ха, вчерашнем? – с горькой усмешкой спросил командующий. – А то, что было два дня назад? А три? Вы позабыли? Хотя, это не удивительно, учитывая, что вас невозможно было оторвать от бутылки.
– Мы провели в стенах замка три дня? Не может быть, – в растерянности произнес Горт.
– В первый день вы допили бутылку того вина, которым вас угостил сир Берси. Потребовали еще и, не удовлетворившись отрицательным ответом, разгромили его погреб. Вы нашли там целый ящик этого отвратительного пойла и два дня мучили наместника и его замок. Вы избивали жителей, хвастая своей силой. Подняв лошадь на плечи, бегали по городской площади, распугивая горожан. Я приказал десяти гвардейцам вас связать. Простите мне это решение, но другого пути вас угомонить я не видел.
– И что потом?
Горт опустил голову на грудь и совсем поник. Казалось, что он и сам начал все вспоминать.
– Потом? Потом вы раскидали моих гвардейцев, как маленьких детей. Словно зверь, вы гоняли местных девушек, а тех, которые не успевали спрятаться, уводили с собой в чертог.
– Почему ты меня не остановил?
– Остановил? Как? Вы себя видели? Я пытался с вами говорить, донести до вас, какое зло творите в доме, приютившем нас.
– А я что?
– Вы даже не удосужились выслушать меня. Просто швырнули меня в окно, как куклу, – Арнотом покраснел и поежился в седле. – Если бы не сугробы, сильно выросшие после снежной бури, я бы себе точно шею свернул, так как высота полета была без малого метров пять. Все бы ничего, можно было бы искупить ваши деяния деньгами короля, но насилие над дочерью лорда Берси… Его единственная дочка. Он умолял вас, на коленях просил.
– Голова моя бедовая! Что же я наделал, что же я наделал? – завопил Горт.
– Вы сказали, что, дословно, «Если ты, червь, не скроешься с глаз моих, твоя голова, подобно голове предателя Гисли, украсит ворота Ноттерхольда».
– А ведь я ему улыбался и говорил, что похвалю перед отцом его гостеприимство, – убивался Горт.
Дальше они ехали молча. Горт погрузился в мысли о стыде и позоре, которые он навлек на имя своего отца, а сир Альрик
