зеленоглазый, лет двадцати пяти на вид, вышел вперед.
– Будет исполнено, милорд.
Затем Горт вновь обратился к командующему:
– Сир Арнотом, проверьте готовность воинов. Мы выдвигаемся на рассвете.
Когда двери казармы захлопнулись, за спиной Горта снова поднялся гул, и люди начали приготовления к походу. Принц почувствовал некую гордость за свою решительность.
«Рольф едва ли смог бы так руководить людьми, как я. Ну какой из него король? Его даже собаки не слушаются, что уж говорить о людях», – подумал Горт.
Однако, в отличие от младшего брата, считать старший умеет гораздо лучше. Он регулярно вводит новые налоги, пошлины. После того как отец доверил ему королевскую печать, золото в казне утроилось. А когда в страну начали стекаться беженцы с юга, Рольф не хотел предоставлять им защиты.
– Накорми одну крысу, и тут же прибегут десять! – аргументировал он.
Но потом он приспособил южан на тяжелые и неприятные работы, так необходимые для поддержания благосостояния королевства. А двойные налоги, собираемые с беженцев, еще больше увеличивали приток золота в казну. Южане брались за любой труд, и во многих домах зажиточных северян можно было встретить какого-нибудь темнокожего беженца в качестве прислуги. Те, кто мог заработать, увеличивал количество серебра и золота в казне, а северяне, имеющие на своем содержании прислугу, охотно платили монеты, чтобы не обременять себя черной и кропотливой работой.
Оставшуюся часть дня Горт продолжал решать организационные вопросы с отцом и командующим, вырабатывать планы по отвоевыванию восточных земель. Уже начало темнеть, и большинство вопросов было решено. Король Гарольд встал из-за дубового стола в зале совета, пожелал всем отваги и, обняв сына, отправил всех отдыхать перед завтрашним отъездом.
Горт отправился спать в королевский чертог – одну из девяти крепостных башен столицы. По дороге он зашел на кухню, прихватил с собой кувшин вина и потискал дочку кухарки.
Его покои располагались практически на вершине башни, из окна открывался дивный вид на ночное небо. Растущая луна отражалась в темной воде Старшей сестры. Башня возвышалась над городом, и Горт смотрел на деревни за стенами Остерхольда, людей, спешащих в свои дома, и гаснущие огни их очагов. Начал идти снег, и принц закрыл окно. Две утепленные овечьей шерстью деревянные рамы обрамляли стекла красного и синего цветов. Принц попытался глотнуть еще вина и с прискорбием обнаружил, что кувшин опустел. Забираясь в большую кровать и укрываясь одеялом из медвежьего меха, Горт жалел лишь о том, что не прихватил ту девицу из кухни к себе. Она согрела бы его лучше этого одеяла.
Горт никак не мог заснуть, воспоминания о брате и мысли о походе на восток не давали ему покоя. Он был на восточной стороне горного хребта лишь один раз в восемь лет вместе с отцом. Принц вспомнил вид трех огромных цитаделей, построенных
