тусклым светом их жалкого фонарика, вздрогнула и приблизилась к старшему брату. До сих пор Тауно очень редко видел ее испуганной.
У Кеннина оказалось другое мнение.
– Я начинаю понимать, почему наземные жители так любят грабить, – с усмешкой сказал он. – В бесконечности поиска этих безделушек удовольствия не меньше, чем в бесконечности эля или женщин.
– Не так уж они и бесконечны, – возразил более практичный Тауно.
– Почему же, разве не будет бесконечностью то, что ты не сможешь исчерпать за всю свою жизнь – ни потратить все золото, ни выпить весь эль, ни полюбить всех женщин?.. – рассмеялся Кеннин.
– Не бери его слова всерьез, – прошептала Эйян на ухо Тауно. – Он еще мальчик, и весь мир для него – открытие.
– Да я и сам не старик, – заметил Тауно, – хотя лишь троллям известно, что я почти ощущаю себя таковым.
Они избавились от фонариков, сложив их напоследок в мешок. Он поднимется быстрее, чем смогут они, – быстрый подъем опасен. Тауно отдал честь невидимому Аверорну.
– Спи спокойно, – прошептал он, – и пусть твой сон никто не нарушит до Конца Света.
И они поднялись из холода, мрака и смерти, пересекли границу света, а за ней – границу воды и воздуха. Солнце на западном горизонте бросало лучи почти над самой водой, и небо в той стороне было зеленоватым; на востоке, на небе цвета королевской голубизны, уже замерцала вечерняя звезда. Катились пурпурные и черные волны, окаймленные пеной, хотя бриз уже стих. В вечерней прохладе их шорох и плеск были единственными звуками, нарушавшими тишину кроме тех, что издавали резвящиеся дельфины.
Им хотелось узнать обо всем, но полукровки слишком устали. Они пообещали дельфинам рассказать все подробно завтра, выдохнули воду из легких и поплыли к шлюпу. Кроме Ранильда, никто не ждал их у переброшенной через борт веревочной лестницы.
Тауно поднялся первым. Он встал, стряхивая с себя воду и слегка дрожа, и огляделся. У Ранильда на согнутой руке лежал арбалет, а стоявшие возле мачты его люди сжимали пики. Но ведь спрут мертв! И где Ингеборг и Нильс?
– Гм-ммм… вы удовлетворены? – буркнул себе под нос Ранильд.
– Мы набрали достаточно и для нашей сестры и чтобы сделать всех вас богатыми, – ответил Тауно. Замерзший, израненный и измученный, он едва держался на ногах. Такие же боль и онемение сковывали и его мозг. Сейчас ему полагалось бы воспеть в стихах их победу, но нет, стихи подождут – ему нужны лишь отдых и сон.
Эйян перебралась через борт.
– Нильс? – позвала она.
Ей хватило одного взгляда на стоящую неподалеку шестерку моряков, и ее нож тут же со свистом вылетел из ножен.
– Предательство… и так скоро?
– Убейте их! – взревел Ранильд.
Кеннин только что сделал последний шаг по лестнице и застыл, перекинув ногу через борт. Едва моряки бросились вперед, выставив пики, он испустил громкий крик и спрыгнул на палубу.
