рисунками тоже не хотелось – её понесло дальше, к пирующим. На лицах людей была написана радость, но Зулейка видела иное: их поедали. Чёрные твари прилепились к их душам, вынуждая поглощать всё больше. Больше еды, вина, денег, самоцветов. Так хмельной пир перерос в побоище. Молодые княжичи начали рубить друг друга, не особо разбираясь, кто кому приходился братом–сватом. Каждый хотел одного – усесться на главном стуле и править степным княжеством, ведя свои дела с соседями. Чёрные твари ликовали, а затем понесли их души в лесную чащу. Зулейка сразу поняла: они подкармливали то, что рождалось там. Особенно ей запомнился красивый и статный княжич, который бился сильнее и яростнее остальных. Тёмные кудри и хищный проблеск глаз запал в девичью душу и заставил её трепетать от страха. Жуткий это, стало быть, человек, жуткий и гнилой от плоти до духа.
Когда Зулейка проснулась, то увидела, как Лыцко переговаривается с кем–то. Солнце едва–едва всходило, в шаге от них дотлевал ещё тёплый пепел.
– Я Яремче, – незнакомец развернулся к ней, – слуга княжича Ягрэна, будущего князя этих земель.
– Земли Пустоши никому не принадлежат, – напомнил Лыцко. – Так повелось с древних времён.
– Я не буду спорить, – отозвался тот. – Ягрэн скоро станет князем, он и решит, что как будет.
Зулейка протёрла глаза и внимательнее рассмотрела незнакомца. Лук, колчан со стальными стрелами, кинжал, багряный пояс, рубаха и потёртые штаны. Видно, не самым богатым княжичем был этот Ягрэн – иной бы разрядил своих слуг покраше. Или они встретили далеко не приближённого. Озвучивать свои догадки она, конечно же, не стала.
– Мы пришли издалека, – начал Лыцко. – Из земель, что находятся за колдовским лесом.
– Вы пересекли чащу? – изумился Яремче. – Неужели не слышали о чародее?
– Слышали, – на губах брата выступила самодовольная усмешка. – Он нас пропустил.
– Ну дела, – тот хмыкнул. – И впрямь дивное нынче творится.
– А что ещё творится–то? – спросила Зулейка.
– Да разное, – Яремче махнул рукой. – Вот как придём поближе к людям, сами узнаете. Вдали от дома болтать не стану. Сами–то вы кто такие?
– Дом наш сгорел, – нашёлся Лыцко. – В деревне делать было нечего, решили податься в другое место, других посмотреть, себя показать. Меня ты уже знаешь, а сестру мою Зулейкой звать.
– Страшное время, ты прав, Яремче, – ответила Зулейка. – А как тебя занесло на Пустошь?
– Дык это, – Яремче посмотрел вдаль, – кривотолки пошли, словно в лихом лесу неладно что–то. Князь Ягрэн попросил меня сходить, разузнать да посмотреть, не изменилось ли что.
Лыцко и Зулейка многозначительно переглянулись.
– Дурной лес, да, – согласился брат. – Но мы, как видишь, живы остались, пусть еле ноги унесли.
– Вот и оно, – кивнул Яремче и продолжил шёпотом. – Лихо там крепчает, все чувствуют. Чуют, да говорить вслух боятся.
