камина:
– Пусть догорает. Или можешь подкинуть дров, они на первом этаже. Сам решай.
– Ага, спасибо.
Уходить нам не хотелось. Не только из-за того, что мы нарушили данное директору слово, но и потому, что все в мальчике сбивало с толку. Мы не привыкли жить с угрюмыми подростками. У него была очень современная манера держаться, которую мы никак не могли расшифровать. Он был неудобным в самом захватывающем смысле слова – как знакомая комната, изменившаяся после перестановки мебели. Он оживил нас, вытряхнул из привычного уклада, причем без малейшего труда. Конечно, мы не могли предвидеть, как сильно он повлияет на следующий этап нашей жизни. В эту первую встречу, сам того не желая, он как будто ослабил наши болты, а медленное течение дней довершило его работу.
Мы двинулись к выходу, но на пороге Куикмен обернулся, положив руку на дверной косяк:
– Слушай, Фуллертон, у тебя случайно табака не найдется? Мне для трубки, но могу и сигарету распотрошить.
Взгляд мальчика наконец-то потеплел. Рот его был приоткрыт, кончик языка прошмыгнул по зубам. Он достал из кармана джинсов смятую пачку сигарет, какая-то турецкая марка, и кинул ее Куикмену.
– А я вас узнал, – сказал он. – Мне так кажется.
– Ну, не обессудьте, – вежливо ответил Куикмен и прижал сигареты к груди. – Спасибо. – Он потряс пачку, но шороха не последовало. Вынув фольгу, он сжал коробочку в кулаке. – Не буду врать: мой дух сломлен.
И мальчик наконец улыбнулся.
2
Хейбелиада, как нам сказали, находится в двенадцати милях от Стамбула и входит в группу островов, именуемых Истанбул адалары, уступая по величине лишь соседней Бююкаде. На севере и юге ее венчают два холма с крутыми лесистыми склонами, а в ложбинке между ними расположился поселок, где живет все население острова. Работа там по большей части сезонная. Зимой приземистые дома на несколько квартир и долговязые деревянные особняки стоят пустые и темные, но с приходом тепла их заполняют стамбульские дачники, которые приезжают, чтобы сидеть на узорчатых балконах, загорать на скалистых пляжах, качаться, словно чайки, на сияющих волнах Мраморного моря и весело выпивать до глубокой ночи на крышах своих домов. Если смотреть с моря, Хейбелиада – что означает “остров-вьюк” – вполне оправдывает свое название, но с более высокой точки обзора она скорее напоминает тазовую кость. На отростке этой кости, на густо поросшем соснами юго-восточном мысе, и находится Портмантл. Единственная часть особняка, различимая с парома, – это верхушка двускатной кровли, да и та замаскирована мхом и толстым слоем копоти. Все гости проделывают один и тот же путь от пристани. Без подробных инструкций прибежище не найти. Сойдя с парома, вы не увидите указателей. В кафе и lokantas[5] на набережной вам не помогут. Запряженные лошадьми фаэтоны вас туда не отвезут. Усадьба стоит на отшибе, и местные туда не ходят, полагая, что там обитает профессор-затворник, яростно оберегающий свое уединение. Как и другие частные виллы, Портмантл никому на острове не интересен,
Рестораны (
