прямо сейчас. У тебя неотложных дел нет?
– До пятницы я совершенно свободен.
– Вот и хорошо.
В кабинете мы поговорили минут пять для приличия о работе, затем шеф достал из холодильника бутылку коньяка лимон, сахар и кофе. Посыпанный сахаром и кофе лимон был любимой закуской, не помню уже какого русского царя. И пусть пижоны сколько угодно утверждают, что так коньяк пить нельзя. По мне так цедить крепкое пойло глотками – сущее издевательство над собой. Лимон делает употребления коньяка исключительно приятным занятием.
После первой рюмки шеф оживился.
– Ты не задумывался о том, что в системе эксплуатации человека человеком что-то не так? – спросил он, ставя на стол коробку с сигарами. – Угощайся.
– Спасибо. Честно говоря, не думал. А с ней что-то не так?
Насколько я разбираюсь в эксплуатации, эксплуатация – это присвоение результатов чужого труда. Правильно?
– Наверно, – согласился я, не в силах вспомнить правильное определение этого достойного процесса.
– И когда тот же плантатор присваивает себе выращенный неграми урожай, тут все нормально, – продолжил он, – тут мы видим наглядный пример эксплуатации в действии. То же самое наблюдается в отношениях помещика и крестьян, владельца и работников завода и так далее.
– Согласен.
– А теперь скажи мне, что производим мы?
– Мы не производим. Мы впариваем. В наш век это весьма важное дело, – нашелся я.
– А вот тут ты ошибаешься. Впариванием, как ты сказал, занимается какая-то пара отделов. Мы же с тобой, как и большинство менеджеров на нашей планете занимаемся отчетотворением. А какая от этого прибыль? Никакой.
– Но без отчетов тоже нельзя.
– Нельзя. Поэтому мы с тобой и пьем сейчас коньяк, а не грузим что-то там лопатами на морозе.
– И слава богу, – поспешил вставить я.
– Так вот, – продолжил шеф, система эксплуатации породила многочисленную армию работников, эксплуатация которых носит отрицательный характер. То есть в процессе эксплуатации нас с тобой вместо того, чтобы присваивать наш труд, эксплуататор вынужден нас содержать, не имея от нас никакой прибыли. А это уже абсурд какой-то.
– Может, они руководствуются армейским принципом? – предположил я. – Плац подметается ломом не для чистоты, а для того, чтобы всех затрахать. Или, как писал Роберт Уилсон: «Обстановка нормальная – затраханы все».
– Возможно, хотя вряд ли.
– Тогда я не знаю.
– Я тоже.
Тема была исчерпана, но в рюмках вновь был коньяк, да и сигары были выкурены меньше чем наполовину. Это означало, что пришла моя очередь работать диктором.
– Мне сегодня ночью приснился кошмар.
– Да? И что именно? – без всякого интереса спросил шеф.
– Мне приснилась вечность,
